На пороге великих тайн

— Ничего не понимаю, Николай Петрович; мы все проходили мимо этих скал… Я тоже осматривала осыпи у их подножия…

— Наша ошибка заключалась в том, — ответил Пахарев, — что мы искали вольфрамит на Эс-Гардане так, как принято искать месторождение, хоть и каверзное, но все-таки месторождение. А его, оказывается, следовало искать так, как ищут потерянный горный компас. В каждую щель заглядывать…

УТОПАЮЩИЙ ХВАТАЕТСЯ ЗА КИМБЕРЛИТ

Целое лето мы искали эти проклятые кимберлитовые трубки.

Они прятались где-то среди таежных плато, в бескрайнем лабиринте заболоченных долин и распадков[16], за стеной корявых лиственниц, под ржаво-зеленым ковром багульника и ягеля.

— Опять пироп[17], в каждой пробе пироп, — разводил руками начальник партии, просматривая в лупу намытые за день, еще непросохшие шлихи. — Речной песок буквально кишит им. А где кимберлиты? Где кимберлиты, я вас спрашиваю!

— Может, он не из кимберлитов, — заметил коллектор Гошка, лениво отмахиваясь от комаров только что размотанной портянкой.

— Блестящая мысль, — хмуро процедил сквозь зубы начальник. — Давно она осенила твой профессорский котелок?

Гошка осторожно потрогал грязными пальцами искусанный мошкой лоб и серьезно покачал нечесаной рыжей головой:

— Недавно, Валентин Павлиныч, сегодня, сейчас…

— Ой, опять этот Гошка заведет его на целый вечер, — шепнула Тамара, наш минералог. Она предостерегающе ткнула Гошку кулаком, но было уже поздно.

— Объясни! — потребовал Валентин Павлинович.

Он отложил шлихи, задрал седенькую бородку и, плотно сжав тонкие губы, в упор уставился на Гошку сквозь выпуклые стекла роговых очков.

— Сейчас, — неторопливо отозвался Гошка. Он почесал опухшую от комариных укусов шею, вопросительно глянул на Тамару, потом на меня. Где-то в глубине его бесцветных глаз вспыхнули и погасли хитроватые искорки.

— Ну! — торопил Валентин Павлинович.

Мы работали вместе более двух месяцев, а наш начальник все еще не мог привыкнуть к тому, что Гошка плел по вечерам у костра всякую чушь.

Гошке доставляли удовольствие многочасовые споры. Он невозмутимо выслушивал пространные, убийственно логичные объяснения Валентина Павлиновича и, будучи по природе врагом логики, ошеломлял того дурацкими вопросами и совершенно фантастическими предположениями.

Безудержная фантазия Гошки не раз доводила Валентина Павлиновича до исступления. Наш начальник много лет преподавал геологию в университете. Как каждый старый преподаватель, он не выносил, если кому-то оставались непонятными его объяснения. А Гошка мог упрямо и совершенно серьезно отстаивать любую ересь, пока его не начинало клонить ко сну. Когда Гошка принимался зевать — а зевал он со вкусом, не торопясь, так, что за ушами хрустело, — мы уже знали, что он готов сдаться. И действительно, он вскоре соглашался с доводами Валентина Павлиновича и укладывался спать. Наш начальник тоже залезал в спальный мешок, довольный, что развеял еще одно заблуждение Гошки.

Сегодня готовился очередной «диспут».

Гошка щурился и, видимо, прикидывал, с чего начать.

Валентин Павлинович нетерпеливо потирал красные обветренные руки.

— Мне так думается, — начал Гошка. — Кимберлитовые трубки мы искали? Искали… Нашли? Фикус нашли… А почему? Потому, что их тут вообще нет. Вот так…

Валентин Павлинович откашлялся.

— На чем мы остановились, Гоша, прошлый раз? — спросил он, испытующе заглядывая в невинные Гошкины глаза. — А остановились мы на том, что все известные коренные месторождения алмазов связаны с кимберлитовыми трубками. Напомню вам, то есть тебе, Гоша, что кимберлитовая трубка — это древнее вулканическое жерло, заполненное особой, я подчеркиваю — особой, горной породой — кимберлитом. Эта порода возникает на большой глубине в условиях огромного давления и высокой температуры. А именно такие условия необходимы для кристаллизации алмаза и его постоянного спутника — пиропа. Высокое давление в конце концов разрешается грандиозным вулканическим взрывом, при котором кимберлитовая масса, содержащая кристаллы алмаза и пиропа, прорывает земную кору. Эти взрывы настолько сильны, что часть кимберлитового материала, вероятно, выбрасывается в межпланетное пространство. Другая часть его остается в канале взрыва, образуя трубчатое жерло. При разрушении кимберлитовых жерл пироп и алмаз попадают в речной песок. Значит, присутствие пиропа в речном песке — верный признак, что где-то близко находятся кимберлитовые трубки, являющиеся коренными месторождениями алмазов. Понятно?

— Нет, — подумав, заявил Гошка.

— Что непонятно?

— Трубок-то нет…

— Есть, но мы пока не нашли их.

— Это еще как сказать…

Валентин Павлинович снял очки, долго протирал их носовым платком, который в прошлом равно мог быть как белым, так и коричневым.