На пороге великих тайн

Подошедший вслед за ним Карим ахнул и принялся растерянно теребить бороду. Даже Бал, выйдя на гребень хребта, склонил набок большую лобастую голову и вопросительно поглядывал то на преображенное ущелье, то на нас.

— Отрезаны, — кратко резюмировал Закир.

— Тропу поправят не скоро, — задумчиво сказал Мирзо. — Землетрясение сильное. Близкие кишлаки, наверно, разрушило. Будем делать плот. Поплывем по озеру.

— Дело, — согласился Закир, — возвращайся в лагерь и командуй, отец.

Мирзо в знак согласия коснулся рукой бороды и потянул лошадь за повод. Карим, причмокивая, последовал за ним.

Мы с Закиром решили добраться до главного обвала и посмотреть новое озеро.

Лишь к полудню нам удалось обогнуть засыпанное ущелье и подойти к подножию главного обвала. Подняться на него оказалось делом нелегким. Серые глыбы, беспорядочно нагроможденные одна на другую, угрожающе шевелились, когда мы перелезали через них.

— Обвалились сотни тысяч кубических метров скал, — заметил Закир, отирая пот со лба. — В других местах обвалы как будто меньше. А здесь развалился целый отрог хребта. В чем дело? Несколько дней тому назад гребень казался солидным и прочным.

— Может быть, близко эпицентр землетрясения, — предположил я.

— Великолепно, — восхитился Закир, — пережить десятибалльное землетрясение в двенадцати километрах от его эпицентра! Второй раз так не повезет…

Наконец мы выбрались на вершину завала.

По другую сторону его уже раскинулось небольшое озеро. Голубая поверхность была подернута легкой рябью.

— Плотина прочная, — задумчиво сказал Закир, — через несколько лет здесь будет большое озеро. Пожалуй, оно протянется на несколько километров, вон до тех скал… Что это? — изумленно воскликнул он, указывая вверх по долине.

Впереди в нескольких километрах от нас высокий темный уступ пересекал широкую зеленую долину. Подобно крепостной стене сбегал он с одного склона, пересекал плоское дно и резкими зигзагами поднимался на другой склон. На гребнях склонов он был выше; казалось, что стена увенчана высокими пилонами. Посредине, в наиболее низкой части уступа, что-то серебрилось. Разорванная уступом река превратилась там в водопад.

— Этого не было, — растерянно бормотал Закир, водя пальцем по карте. — Я проходил там всего несколько дней назад. Дно долины полого поднималось до самого ледника. А теперь ледник почти не виден за этим уступом. Так ведь это же сброс![32] — закричал он вдруг. — Сброс, который образовался при вчерашнем землетрясении! Вся верхняя часть долины поднялась на несколько десятков метров. Фотографируй скорее! Что ты стоишь?

— «Пока сам не увижу, не поверю», — сказал я, вынимая фотоаппарат. — Ты не помнишь, чьи это слова, Закир? Становись, я сфотографирую тебя на фоне сброса, которому меньше суток от роду. Поднялись не только верховья долины, поднялся и водораздельный гребень хребта. Взял да и подрос сразу на несколько десятков метров. Вот где, вероятно, был настоящий эпицентр землетрясения, а все остальное, в том числе и обвал, на котором мы стоим, лишь колокола разной величины. Они зазвонили потому, что там, — я указал рукой на темную стену, пересекавшую долину, — сильно дернули за веревку.

— Ну уж нет, — решительно крикнул Закир. — Не думай, что теперь тебе удастся убедить меня во всем. За веревку дернули совсем в другом месте. Может быть, очень глубоко. Как это произошло, мы с тобой пока еще не знаем. А этот сброс просто самый большой колокол. Там поднялось, здесь обвалилось, на озере посыпались камешки и плеснуло водичкой, а причина всего этого так и осталась в тайниках земных недр.

— Но все-таки сами горы… — начал я.

— Растут в спазмах землетрясений, — торжественно закончил Закир.

НА ПОРОГЕ ВЕЛИКИХ ТАЙН

Истина — это вовсе не то, что можно убедительно доказать, а то, что делает все проще и понятнее.

А. де Сент-Экзюпери

МЕЧТА И ФАНТАСТИКА

Разными бывают пути научного поиска. Открытия совершаются в горах и в тайге, в заставленной приборами лаборатории, в строгой тиши кабинета. На каждом из этих путей долгий труд, мучительные раздумья, проблески мысли, вдруг озаряющие мрак неизвестности, рождение гипотез, сомнения, новые поиски и новые прогнозы и гипотезы. И каждый путь овеян романтикой исканий, дерзкого предвидения, смелых предположений, обгоняющих факты и время…

Двадцатый век принес с собой удивительный, небывалый расцвет многих наук, и в первую очередь физики и химии. Это было как взрыв… Поразительные открытия и изобретения следовали одно за другим. Радиоактивность, проникновение в тайны атома, радио, подводные корабли и самолеты, телевидение, изотопы, полупроводники, полимеры, сверхтвердые вещества, новые источники энергии фантастической мощности…

Успехи физики и химии не могли не отразиться на геологических науках.