На пороге великих тайн

Не один раз вздрагивали обрывистые склоны Карадага от толчков землетрясений; оживали каменные изваяния, порождая лавины и обвалы. Ожерелье обвалов оторачивает с моря Береговой хребет. А на крутых склонах нависли огромные глыбы, которые ждут новых толчков. Последние крупные обвалы произошли здесь во время крымского землетрясения 1927 года. Когда ждать следующих подземных ударов и какой силы они будут? Ограничится ли все небольшим сотрясением, от которого в комнатах биостанции с потолка посыплется мел, а из аквариумов на пол плеснет вода, или в нарастающем подземном грохоте погрузятся в Черное море последние остатки Понтиды? Кто знает, кто сможет предугадать, если люди еще не научились предсказывать землетрясения?

Солнце зашло. Поблекли краски моря, и его ровная гладь покрылась серебристой рябью, поднятой легким бризом. Белый теплоход исчез на востоке за темными скалами Карадага. Быстро темнело, и мой товарищ отложил в сторону английскую статью, которую он переводил, вернувшись из маршрута.

— Хорошо, — сказал он вставая.

— Ты о статье? — поинтересовался я.

— Нет, о нашем Карадаге… Скоро взойдет луна. Не знаю ничего прекраснее Карадага в лунную ночь, когда мимо этих скал прямо к балкону тянется по волнам дорога лунного света. А тишина-то какая…

Послышались быстрые шаги. На террасе появился ученый секретарь биостанции — маленький, лысый, узкоплечий и, как всегда, чем-то озабоченный.

— Ну и дела, товарищи геологи, — объявил он, торопливо подходя к нам. — Ай-я-яй! Не слыхали? Сейчас звонили из Симферополя, с сейсмической обсерватории: в Южном Чили — сильнейшее землетрясение. Можно сказать — мировая катастрофа. Десять или одиннадцать баллов! И удары все продолжаются. Страшное дело! Пойдемте ужинать…

Мы спорим о землетрясениях

За ужином, конечно, продолжался разговор о чилийском землетрясении.

— Насколько я понял директора сейсмической обсерватории, — говорил ученый секретарь, запивая каждую фразу маленьким глоточком густо заваренного чая, — сведений с места катастрофы пока никаких нет. Всякая связь с этими районами прервана. Известны только показания сейсмографов. Толчки записаны приборами всей планеты, и сейсмические волны, приносящие сведения о новых толчках, продолжают прибывать. Там, вероятно, все разрушено до основания… Разрешите, я налью вам еще чайку!

— Последние месяцы сейсмическая активность Земли заметно усилилась, — заметил я. — Помните, в марте сильнейшее землетрясение у берегов Западной Африки — разрушен Агадир. Через месяц катастрофа в Иране — с лица Земли сметен город Лар. В газетах его даже называли иранским Агадиром. Теперь, еще через месяц, — Чили. И обратите внимание, все эти катастрофические землетрясения происходят в зоне наиболее молодых альпийских гор, формирование которых еще не закончилось. Между прочим, и Крым, как вам хорошо известно, тоже находится в пределах широтной зоны молодых гор… Вы не боитесь, Ираклий Семенович, что вашу биостанцию может тряхнуть как следует?

— Скорее, как не следует! — рассердился ученый секретарь. — Надеюсь, вы не имеете ученой степени пророка? Тогда плюньте, плюньте, батенька, через левое плечо!.. И имейте в виду, наша станция построена с учетом этого… сейсмичности района: в фундаменте — специальные прокладки, каркас усиленный. В случае чего — выдержим… Да-с!

— Даже если тряхнет, как в Агадире или в Чили?

— Плюньте, батенька… Здесь так не может!

— А кто поручится? Крым испытал в прошлом не одно катастрофическое землетрясение. К счастью, они происходили редко, вероятно, не чаще одного раза и тысячу лет. Вот мы с Василием Ивановичем изучаем структуру Карадага. Так ведь здесь все иссечено разломами. Побережье — сплошная мозаика сбросов. И у нас есть основания думать, что большинство сбросовых трещин возникло во время недавних движений земной коры, которые на поверхности ощущались как землетрясения…

— Мой коллега всюду видит следы геологических катастроф, — усмехнулся Василий Иванович. — Не так страшен черт, как его малюют! Многие сбросовые трещины могли развиваться постепенно и не сопровождались ударами землетрясений. Наконец, не каждое землетрясение — катастрофа. На нашей матушке-Земле ежегодно происходит более миллиона землетрясений, из них только около тысячи замечается людьми и всего один-два десятка приводят к серьезным разрушениям.

— Ну а Понтида, по-твоему, тоже погружалась постепенно? — не выдержал я. — А южнобережные обрывы — эти исполинские ступени огромных сбросов, описанные еще академиком Палласом около двухсот лет назад, они тоже возникли постепенно?

— Насчет Понтиды не знаю. Не видел… Впрочем, если она действительно существовала, она могла окончить свою историю подобно легендарной Атлантиде. Допускаю, что погружение Понтиды носило катастрофический характер. Тогда же могли образоваться и южнобережные обрывы. Но ведь это одна катастрофа, со времени которой прошло много миллионов лет…