На распутье

— На самом деле, не так уж и просто. Плюс, ему следовало лучше относиться к своим собственным людям.

Теперь взгляд мужчины, которого назвали Каяцом, упирается в Эмили.

— Значит вот как… Предал один из механоидов. А кот?

Призванный, до этого старательно держащийся около стены, незамедлительно подаёт голос.

— У меня есть имя, уважаемый. Когда к разумному существу обращаются, как к животному, это несколько…оскорбительно.

Губы мага разжимаются в слабой усмешке.

— Тем не менее. Как вы оказались вместе?

В голову приходит только один вариант, который я и озвучиваю.

— Случайно столкнулись. Спасли друг другу жизни. И решили, что вместе будет безопаснее.

На этот раз Каяц широко усмехается.

— Могу я узнать, где вы так удачно столкнулись, что решили дальше путешествовать вместе? И как вообще, настолько специфический призванный оказался разгуливающим по…

Осёкшись, задерживает пристальный взгляд на Сэмсоне и скривившись в подобии ухмылки, выплёвывает приказ Хранзу.

— Отдай парню его револьвер.

Капитан не двигается с места, непонимающе смотря на мага и тот цедит слова.

— Дай. Ему. Револьвер.

Когда один из людей Хранза всовывает мне в руку оружие, Каяц скалится в довольной усмешке.

— А теперь стреляй. У тебя же там рунические патроны, верно? Как знать — вдруг сможешь пробить мою защиту?

Видя полное непонимание на моём лице, добавляет.

— Не могу же я прикончить троих членов экипажа «Голодного морсара» без всяких на то оснований. Стреляй парень. Станешь упорствовать и мне придётся начать отрывать конечности у твоей спутницы. Или по частям срезать шкуру с кота. А так, у тебя есть шанс на удачу.

Лжёт. Никто не станет подставляться под пулю, не будучи уверенным в своей защите. Рунические боеприпасы Эммера этого морсарова выродка точно не возьмут. Но и бездействовать нельзя, с него станется ударить по Эмили или Сэмсону. Ключевой вопрос, который сейчас крутится в моей голове — имеется ли у него защита от воздействия на память? И если да, то насколько серьёзная?

Взводя курок револьвера, ещё раз прогоняю в голове связку активации артефакта и стреляю, одновременно пуская в дело ноты. Пуля вполне ожидаемо не пробивает невидимый мне щит, сработав в отдалении от тела. А вот нотная связка вроде бы действует. Каяц замирает на месте, недоумённо оглядываясь вокруг. А через секунду внезапно заваливается на пол, обхватив руками свою голову и дико визжа.

Реакция на стирание памяти неожиданная, но раздумывать об этом некогда. Повернув руку с оружием, стреляю повторно, превращая голову одного из подручных Хранза в кровавые лохмотья. Сэмсон взлетает на плечо второго, разрывая его горло когтями. Успеваю взвести курок ещё раз, но тут Хранз вскидывает руку, унизанную перстнями и мощный удар воздуха опрокидывает на пол. А пуля уходит в потолок.

Оружие остаётся в руке — подняв голову, пытаюсь найти цель глазами. Но капитан из Совета Восьми устремляется к магу, который продолжает с воплями кататься по полу. В дело же, внезапно вступает его шлюха. Распахнувшая крылья Санура, ударом правого из них впаивает Сэмсона в каменную стену. Навстречу ей, с пола поднимается Эмили, но в корпус механоида вонзается длинный кривой нож, после чего призванная банально бьёт её ногой, отправляя на пол.

Взведя курок, снова стреляю, но соратница Хранза внезапно прикрывается громадными крыльями и пуля пропадает втуне, так и не повредив их. Какого драного рицера? Рунический боеприпас, который спокойно прошивает защиту большинства магов, не справился с оперением этой суки?

Пытаюсь навскидку воспроизвести нотную связку активации артефакта, но не успеваю. К тому же сбиваюсь, когда надо мной нависает довольно оскалившаяся Санура. В момент, когда рука с ножом уже начинает опускаться, ухмылка внезапно сменяется гримасой боли. Сделав шаг назад, бессвязно орёт, падая на колено. Левое крыло с мерзким хрустом наполовину отделяется от её тела и мне становится ясна причина поведения танцовщицы — за спиной призванной обнаруживается Эмили. Механоид оценила происходящее и сделав верный вывод, решила не пытаться сражаться с противником лоб в лоб, а для начала лишить его ключевого преимущества. Сами крылья, возможно и в самом деле практически неуязвимы, но вот их сочленение с остальным телом, судя по всему, является слабым местом.

Вскинув руку с револьвером, спускаю курок, всаживая пулю в грудь танцовщицы. Теперь всё срабатывает, как надо — треть её корпуса превращается в кровавые ошмётки. На лице появляется выражение вполне искреннего удивления, но держится оно недолго. Эмили, воспользовавшись ситуацией, сворачивает ей шею, отправляя в иной мир.

Хранз наконец понимает, что ситуация развивается совсем не в том русле и тянется к оружию на поясе. Выпускаю последнюю пулю, заставив его отшатнуться, а после этого пускаю в ход артефакт, стирая его память за ближайшие несколько месяцев. Параллельно с этим в голове бьётся вопрос — почему оставшиеся в холле люди до сих пор не вмешались? Чего они ждут?