На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!

— Хорошо, хорошо. Я поняла.

— Передай ей!

— Да, да! Конечно.

Алька подпрыгнула и побежала в комнату Инны.

Старшая подруга не спала. Суббота, и девушка уже собиралась на работу. Вадим делал ей укладку: сегодня в ресторане должно было пройти серьезное мероприятие, вот Инна и воспользовалась услугами мастера.

— Между прочим, я довольно дорогой мастер, — говорил Вадим, скручивая прядь.

— Угу, — соглашалась жена, зевая с закрытым ртом.

Романов усмехнулся и щелкнул расческой по носу, Инна тут же недовольно заворчала. Стилист усмехнулся. И именно в этот момент в комнату влетела Алька.

— Инна, твой отец в больнице! У него ночью был инфаркт! — закричала она с порога.

— Что? — не поняла та.

— Алька, тебе что приснилось? — спросил брат.

— Инна, у твоего отца ночью был инфаркт, сейчас он в реанимации!

Супруги всполошились.

— Откуда? — начал было Вадим.

— А это так важно? — рявкнула сестра.

Инна схватила телефон. Листая ленту новостей, она нашла искомое: «Сегодня ночью мэтр современной отечественной литературы Виктор Разумовский на своей вилле потерял сознание. В больнице диагностировали инфаркт…»

Инна села, потом встала, а потом заметалась по квартире. Она всхлипывала и что-то бормотала. А потом схватила телефон и стала набирать номер.

— Кому ты собралась звонить? — спросил муж.

— Отцу.

— Он в реанимации.

— Значит, мачехе.

Он смотрел на ее суету. О смерти деда он узнал спустя полгода. А бабушка просто уснула. Ей было ровно восемьдесят. Но потерять ее было всё равно страшно.

Вадим подошел и отобрал смартфон у жены. Девушка тут же потянулась за телефоном.

— Твоего отца только что прооперировали, он не сможет ответить на звонок! Думаешь, мачеха станет с тобой говорить?

Он видел, как девушку затрясло. Видел, какая жгучая боль плескалась в ее глазах, но отдать телефон не мог.

Инна опустилась на кровать и лишь всхлипывала. Романов смотрел на ее макушку, на вздрагивающие плечи, и ему было жаль. Он вздохнул:

— В какую больницу его отвезли?

Инна, все так же всхлипывая, подняла на него заплаканные глаза:

— Что?

— В какой он больнице?

— В тридцать восьмой. Алька, в тридцать восьмой?

Малышка тут же закивала.

Вадим вышел из комнаты. Девчонки, как привязанные пошли за ним. А он что-то искал в одном из ящиков старинного гарнитура. Наконец, выудил из его недр пухлую, разваливавшуюся на отдельные листы визитницу, долго листал и перебирал.

— Говоришь, в тридцать восьмую? Сейчас поищем, — проговорил он и сунул телефон жены в карман брюк. — Кажется, нашел. Где телефон?

Вадим оглянулся в поисках аппарата, а Инна уже протягивала ему теплую трубку стационарного телефона. Он быстро набрал номер и долго ждал, пока шло соединение.

— Здравствуйте, Простите, могу я поговорить с Асией Какибаевной? Да, это важно. Вадим Романов, стилист. На операции? Не подскажите, когда она освободится? Через три часа. Хорошо. Девушка, последний вопрос: у Асии Какибаевны есть еще сегодня операции? Нет, хорошо, я понял. Благодарю за помощь. До свиданья!

Он нажал отбой и посмотрел на бледное лицо Инны, которая стояла рядом с ним и боялась пропустить хотя бы слово.

— Слышала? Она на операции, освободится и мы позвоним. Но пойми, всё равно, даже если она поможет нам, сегодня ты своего отца не увидишь, это сто процентов. Я ей позвонил не для того, чтоб помочь вам встретиться, а чтоб ты успокоилась, получив информацию, так сказать, их первых уст. Так что успокойся. Пожалуйста.

Инна кивнула неуверенно, но промолчала.

Она собралась и уехала на работу. Улыбалась там стеклянной улыбкой, а из головы не шел отец. Ему плохо. Ему больно. И она ничем не смогла ему помочь. Ее даже не было рядом, когда ему стало плохо. Инфаркт! Мыслимо ли?

Весь день она поглядывала на часы. После обеда в ресторан вдруг нагрянул Вадим. Инна даже удивилась.

— Я хочу, чтоб ты выдохнула, — сказал он, — сейчас позвоним в больницу. Сама с врачом поговоришь. Терпеть не могу сарафанное радио.

И он набрал номер.