На развалинах Мира

— А я — не справлюсь даже с обычной крысой, не то, что такой, из новых…

— Справишься. Ты все сможешь. Сил своих не знаешь — как и я их не знал.

— Ты? Не знал?

Я вздохнул.

— Ната, я до катастрофы и котенка убить бы не смог. Просто так, конечно… Ситуация заставит. Единственный раз, когда на меня неожиданно выскочила и налетела псина, в переулке, и мне некуда было деваться, я размозжил ей башку об бордюр тротуара. Но я и не думал, что когда ни будь, выйду с топором на гораздо более крупную собаку, как это получилось с матерью щенка.

Стоя на ногах, я стал чувствовать себя намного лучше — постоянная тошнота и слабость отступили. Но в глазах, словно прокатывались наплывами полосы различного цвета. Ната, посматривающая на меня, заметила:

— Лежать будешь не меньше недели.

— Ты что? Медицинский заканчивала?

— Симптомы знакомые… и не спрашивай больше об этом. Ты не первый, кого мне приходилось таскать на себе и выхаживать. Достаточно?

— Один вопрос. Это было по принуждению?

Она долго молчала. Наконец, когда я уже решил, что Ната ничего не станет отвечать, она глухо произнесла:

— Дар, я все тебе рассказала. Я ненавижу свое прошлое и не хочу его вспоминать. Но приходится… как сейчас. Больше не спрашивай — пожалуйста!

Мы, спотыкаясь и ковыляя, через два часа, подошли к холму. Уже на подходе до нас донесся приглушенный лай.

— Он живой!

Ната радостно вскинулась. Я оперся на ее плечо.

— Слышу. Не услышишь тут, как же. На один его вой, скоро все крысы соберутся, какие только есть в округе.

Я беззлобно ругался, скорее из желания что-то говорить, чем с досады. Пес был жив! Беглый осмотр холма показал, что он, практически остался в том же состоянии, что и был. Кое-где, вылезли балки и острые грани присыпанных раньше плит — а в целом, все осталось, по-прежнему. Но вход в лаз был закрыт — тем самым валуном. Угар, будто поняв, а может быть услышав, что мы рядом, стал лаять еще громче, выражая свое желание поскорее выбраться наружу.

— Угар!

Ната кинулась к подвалу, потом ко мне, опять к подвалу, и, в нерешительности, остановилась на месте. Я махнул рукой.

— Иди. Сама только, поосторожнее…

Она бросилась к входу и стала раскидывать от него куски земли, спрессованной глины, камни и остатки чего-то, что уже нельзя было разобрать. Под руки ей попалась даже изломанная детская коляска… земля творила с нами страшные шутки. Она работала — ей вторил из подвала Угар.

Он уже точно разобрался, кто пытается докопаться до лаза, и теперь всячески старался показать, что он жив, что он ждет и надеется! Ната, не замечая никого и ничего, продолжала расчищать вход. Я, прислонившись к вкопанному столбу — нашей мишени — так и стоял, дожидаясь завершения ее трудов. Устав, я опустился на землю. Голова стала болеть с новой силой…

— Дар! Ты что? Что с тобой?

Ната испуганно нависла надо мной. Я посмотрел на нее мутными глазами, понимая, что к горлу подступает сильнейший комок…

— Дар!

— Кайф ловлю… — прошептал я, опираясь руками о землю, и ощущая, что меня начинает выворачивать наизнанку. Так и случилось. Рвотные массы хлынули из горла фонтаном. Сразу стало противно и горько. Ната хлопотала возле меня, пытаясь, что-то сделать, но я лишь отталкивал ее, содрогаясь от новых спазмов и не желая, что бы она видела, что со мной творится. А звуковым сопровождением всему служил скулеж и вой нашего пса — он услышал, что работы прекратились, и возобновил свой лай с новой силой. У Наты слезы брызнули из глаз — она упала на колени и громко закричала:

— Дар! Не умирай! Не оставляй меня! Родной мой! Единственный!

— Да успокойся ты… — я с трудом приподнял голову. — Причитаешь, как над покойником.

Сил держать голову не было, и я, как был, упал лицом прямо в лужу желто-зеленой блевотины. Ната еще громче зарыдала, заглушая даже пса.

— Да уймись ты… Поболеть, и то не даешь.

Новый приступ рвоты сотряс все мое тело. Как ни странно, после него мне стало значительно легче. Зрение сразу прояснилось, и я смог разглядеть девушку, стоявшую возле меня на коленях. Удар могучей лапы чудовища, если и не сорвал мне голову, то сдвинул все мозги основательно…

— Дай воды… — скорее промычал, чем сказал я. Ната поднялась и сразу вернулась.

— Пей. Ручей очистился — я набрала воду в нем.

Она подставила передо мной ладони, наполненные водой. Я склонился к ее рукам… Вода была очень холодной — это помогло мне окончательно прийти в себя.

— Что там?

— Что? — растерянно откликнулась Ната.

— Что с проходом?

— Очень узко. Плиты сдвинулись, наверное. У меня сил не хватает.

— А прокопать?

— Пробую…

— Давай-давай… Я посижу, пока.

Ната удалилась, и вскоре я услышал, как она ругает сдавившие проход плиты, и, одновременно, пытается успокоить собаку. Работала она долго — я успел еще пару раз впасть в забытье и оба раза прийти в себя — в ее отсутствие.

Из меня был плохой сторож — появись сейчас, какой ни будь, новый враг — и не кому было бы предупредить Нату об опасности. Но, и успей я его заметить