На развалинах Мира

Я потрясенный молчал, не зная, что сказать ей сейчас… Ната выпрямилась и уже другим, более твердым тоном, произнесла:

— Ты ведь крепкий. Ты выдержишь, пока я тебя дотащу до дома?

— Выдержу. Мне хотелось добавить, что после таких слов, я выдержу все, что угодно — но смолчал, решив, что не стоит пользоваться своим положением и, возможно, слабостью девушки. И все-таки, даже ощущая, как по телу ноющими приступами расползается боль, я еще раз повторил — про себя — и улыбнулся тем словам, что она произнесла…

— Ты что? Смеешься?

— Нет. Откуда ты так хорошо знаешь, как нужно осматривать повреждения на теле человека?

— Все оттуда… — Ната перестала улыбаться, и на ее губах появилась складка… — Девчонки приходили после работы в синяках. Иногда — помогали раненым.

— Каким раненым?

Ната свела брови на переносице.

— Тебе это надо? Браткам…

У нее резко испортилось настроение, а я сам себя горько укорял, что стал задавать глупые вопросы.

— Давай выбираться отсюда.

— Давай.

Кое-как, поддаваясь напору ее рук, я полностью выполз из брюха монстра. За ночь земля побурела — вся кровь впиталась в нее, оставив только грязные разводы.

— Я оттащу тебя в сторону, а сама стяну с него шкуру

— Сама?

— Сама. Ветра больше нет. Заметил, что стало тепло? Даже все лужи, которые ночью замерзли, растаяли. Еще немного и от него станет так нести, что сюда, на запах, сбегутся все падальщики города.

— Удивительно, что их не было до сих пор.

Ната молча указала мне рукой на соседние холмы.

— Уверен? Посмотри…

Я перевел глаза на развалины. Кое-где, быстрыми силуэтами, среди камней шныряли какие-то мелкие зверьки. Возможно те самые, кого так старательно истреблял наш пес.

— За ними придут и побольше.

— Я знаю, — просто ответила Ната. — Потому и тороплюсь.

Она жестоко и с ненавистью посмотрела на тушу монстра.

— Справишься?

— Придется. Мне не нужна вся шкура — только часть. Чтобы я могла тебя на ней тащить.

Я смотрел, как она орудует ножом, и постепенно ее фигурка стала расплываться в моих глазах…

— Ложись.

— Ты уже?

— Ты впал в бессознательное состояние и не заметил, как я закончила.

— Отдохни…

Она стерла пот с лица и устало заметила:

— Нет времени. К тому же, я успела немного посидеть, пока ты спал.

Ната перетащила меня на шкуру, впряглась в нее, и я сразу почувствовал на себе все неровности и кочки тропы, по которой ей приходилось меня волочить к подвалу. Особо сильный удар по затылку выключил меня от восприятия реальности…

Я очнулся оттого, что лопатками ощутил холод — я сполз со шкуры на землю и теперь лежал возле нее, а Ната, шмыгая носом и вытирая слезы, смотрела на свои ладони…

— Постой…

Она с радостью кинулась ко мне.

— Ой! Как ты оказался на земле? Как себя чувствуешь?

— Цыпленок «табака». Разве, что, не поджарен. Но ты особо не радуйся — жить буду и еще надоем тебе изрядно!

Она наклонилась.

— Попробуй только обмани! Надоест он… Я очень этого хочу!

Я попробовал улыбнуться, но лицо исказила гримаса боли.

— Больно?

— Терпимо… Где мы?

— До нашего холма еще метров пятьсот. А я ладони стерла о шкуру. Ничего толком сделать не могу…

— А другие пятьсот, я что, по воздуху пролетел? Не можешь… Помоги мне подняться лучше.

Ната подставила свое плечо и я, опираясь на девушку, встал на ноги. Голова слегка кружилась, но в целом я чувствовал себя сносно. Ната тащила меня очень долго, почти полночи. Для ее силенок и моего веса — это был подвиг.

Я молча приблизил ее к себе и поцеловал в губы. Ната всхлипнула.

— Почему так? Все неправильно…

— Что неправильно?

— Ты все мог… пока был здоров. А я — нет. А теперь…

— Теперь?

Ната отвела глаза. Я покачнулся — она сразу ухватила меня руками за штаны, помогая удерживать равновесие.

— Ничего. Отойду… дней через пять.

— У тебя сотрясение. И бок весь синий. Даже через запекшуюся кровь видно.

— Кровь, чья?

Она отрицательно повела глазами.

— Нет, только ссадины. Под когти ты не попал. Но, может быть, сломаны ребра. Одно или два.

— Плохо. Нам это ни к чему.

Ната с тревогой спросила:

— Ты сможешь идти?

— Хотелось бы и дальше оставаться в лежачем положении. Но ведь одна маленькая девочка не вытащит взрослого дядьку и умрет — вся в соплях, слезах и скулеже. Я ничего не перепутал?

Ната не ответила. Она отвернулась и старательно прятала от меня свое лицо.

— Ты что, обиделась?

Девушка тряслась от смеха — больше нервного, чем настоящего. Но и это было лучше, чем неверие в свои силы.

— Ну все, успокаивайся. Давай топать дальше. Только плечо свое подставляй

— я костыли потом выстругаю. Нож где?

Ната без слов протянула мне клинок

— А топор я оставила на месте. Забыла.

— Потом вернемся — заберем. Нас никто не преследует?

Она встревожено оглянулась.

— Вроде нет. А могут?

— Обязательно. Хищник уже давно мертв — самое время сбежаться всем пожирателям трупов. Серых крыс, мы с тобой еще здесь не видели, но ведь и эта тварь, появилась совершенно неожиданно? Какое-то время, они будут заняты тушей, а потом могут отправится по нашим следам. Так, во всяком случае, все звери и поступают.

Ната решительно шагнула вперед.

— Идем. Второго боя тебе не выдержать. И нечем.

— Пожалуй.