На развалинах Мира

— Значит, ты тоже спал с проститутками… А мне показалось… И что, судя по твоему тону — это так тошно?

— Не то, что бы очень… Хотя — да. Я всего один раз имел такой опыт — и больше не пытался повторить. Такое ощущение, что перед тобой заведенная машина — только говорящая. То, что она на работе — заметно даже с закрытыми глазами. Есть отведенное время — есть клиент — успей обслужить — пошел вон! Примерно так! Я ничего не испытывал — наоборот, от сознания того, что она делает это за деньги, у меня все опустилось.

— И ты ушел?

— Нет. Она кое-как настроила меня на боевой лад — все-таки, уплачено… Ну и я, соответственно, тоже, кое-как, выполнил то, что требовалось. Но удовольствия не получил никакого. Так что, от постели со шлюхами, не вижу толка. Каждая из них будет думать только о том, чтобы поскорее вылезти из-под одного и забраться под другого. Время — деньги. Вот и все чувства.

Это убивает желание.

— На то они и шлюхи…

Ната, как-то отрешенно смотрела в сторону. Она вытерла пот с лица — вроде, как слезу смахнула…

— Ты больше не хочешь спрашивать? Тогда давай спать.

— А…? Что-то голова снова заболела… Ладно, с проститутками все понятно. Но почему ты так настроен против полных — что, и эти женщины настолько неприятны в постели?

— Ну, не столь категорично… Смотря, какая полнота. И, я ведь не могу отвечать за всех. Кому как. Некоторым, наоборот, нравится. Но мне, видимо, просто не повезло. Ощущение было… я просто не знаю, как тебе это передать. Скажем — желание, при виде подобного обнаженного тела, пропадает напрочь.

— Ты страшный человек… — Ната тихо, без эмоций посмотрела мне в глаза. -

Ты можешь так словом унизить женщину… Это даже больнее, чем если бы ты ее ударил. А ты не думал о том, что прежде чем стать такой, она могла всю свою молодость и красоту, стройность и грацию отдать любимому человеку? И именно из-за него стать такой, как ты описываешь? После родов, например.

— Думаю. Потому и не настроен так уж агрессивно, как тебе кажется. Но я помню и о том, что свою молодость, кстати, отдает и другая сторона. И тоже, надо заметить, по любви. И эта сторона вовсе не хочет видеть своих избранниц в таком свете — если только это не любители пышных форм. Что, не нравится? Не тебе одной… А ты подумай — как должно было бы быть противно, мужчинам, тем, которым приходится жить вместе с такими? И, ведь никуда не денешься — годы. Вот скажи, почему, когда женщина, добившись своего — выскочив замуж — начинает считать, что все основное ею уже сделано? И все… Раз за разом, бывшие бабочки совершают обратный процесс

— превращаются в гусениц… Я считаю так — если женщина не держит себя в форме, не следит за своей фигурой, внешностью — она уже не женщина, а так

— сосуд, для слияния спермы. Грубо? Да. Очень. Но, к сожалению — верно.

Можно сколько угодно говорить о том, что мужикам нравятся разные — но все, как бы там ни было, предпочитали иметь любовниц стройных и тонких — а не наоборот. Кстати, для сравнения… Одно дело — если ты будешь держать под ручку статного красавца, с горой мышц, уверенного в себе и хорошо одетого.

Ну, не усмехайся — пусть, не ты — я к слову. И другое — плюгавого, скукоженного, плешивого, в замызганных штанах с пузырями на коленках, без двух-трех зубов и парой гнилых, в придачу. Умеющего только наливаться пивом и связывать все слова с помощью мата. Ты пошла бы с таким? Это, ведь без разницы — какого пола. Нет… Вижу — не хочется. Вот и мне — не хочется. Мне откровенно жаль тех мужчин, которые, плюнув на все, сами начинают опускаться — да только что им еще делать? Разводиться? Проблемы, да еще и дети… Вот они и превращаются в импотентов — потому что своих жен в постели переваривают по необходимости и с трудом. И секс превращается в рутину — или обязанность. А разорвать этот круг — силенок не хватает.

— У тебя, кажется, хватило? Ты так убежденно об этом говоришь… По-моему, ты уже не один раз был женат, Дар?

— Верно. Не один. Но только причина развода была несколько иной. Все проще

— меня просто не дождались из армии. Но, если бы моя первая жена стала бы похожа на то, что я тебе описал — я ушел бы от нее сам.

— Все равно, Дар. Так нельзя. У всех разные судьбы — и не могут быть все женщины, как на подбор — одинаково стройные, красивые, умные…

Я отмахнулся, разглядывая, как прибежавший пес, катает по полу какую-то кость.

— Остынь. Тебя лично это касается? Нет. Я что — сам высокий и статный брюнет? Тоже нет. Так что, все это попусту… А идеал — он конечно, у каждого свой. И стремиться к нему надо — хотя бы в желаниях. Меня не интересовали все женщины. Меня интересуют те, которые… в общем, что толку об этом? Ну не люблю я толстых в постели — и все тут! И спать с ними — по мне, уж лучше я сам себя удовлетворять буду! Есть такие, кому они нравятся

— а есть такие, как я. Я же не общую точку зрения выражаю…

Пес подтащил кость к моим ногам. Я пинком отшвырнул ее назад.

— Фу, Угар! Только по помойкам тебе шататься!

Он обиженно засопел — не хотел расставаться с игрушкой!

— Пошел!