На родном Оилтоне

— А еще лучше — каждые десять минут! — пробурчал недовольно мой главный охранник.

— Сотый раз тебе обещаю: мне ничего там не грозит. Твоя задача — отваживать от моих поисков всех желающих. Пусть думают, что я испугался последних событий и лег на дно. Может, даже и до завтра. Ко времени второго экзамена…

— Только через пару часов станет известно, прошли ли вы первый!

— Спасибо, что напомнил, — фыркнул я снисходительно, — но в отличных оценках я не сомневаюсь. Все! Теперь иди! И как только появится посыльный с пакетом — немедленно его ко мне!

— Понятно! — Хоть начальнику охраны и хотелось еще со мной поспорить, но пришлось беспрекословно подчиниться. С видимым недовольством он все же вышел в коридор, а я остался в номере в одиночестве.

Следовало тщательно продумать сам процесс моего исчезновения. Номер графа Шалонера светить не хотелось. При тотальном обыске ход в подземелье обнаружат. Поэтому я решил видоизмениться в каком-то глухом и заброшенном месте. Если пожелают, пусть ищут. А мы заодно проследим за любопытными ищейками. Вот только кто осмелится идти за мной по следу?

Служба безопасности — претендент номер один. Им и так принцесса головы оторвет за то, что потеряют меня из виду. Если не головы, то погоны точно с мясом выдерет.

Номер два — прокуратура во главе со своим старшим следователем Энгором Бофке. Никогда не устающий Рекс теперь уделит мне еще больше внимания. Наверняка он уже в поместье виконтов Эроски и осматривает там каждый отпечаток через старинную лупу. Как жаль, что мы не можем должным образом объединить сию минуту наши усилия и выйти на прячущихся преступников. Хотя… Пришедшее мне в голову воспоминание натолкнуло на неплохую идею.

А вспомнил я то время, когда Энгор открывал мне секреты следственной работы и делился своим необъятным опытом. Так вот, он мне однажды стал рассказывать про осведомителей и разделять их на категории. И в самую высокую категорию он определил тех нескольких человек из своего прошлого, которые помогали следствию прямо кардинально. И при этом не требовали никакого вознаграждения. Разве только покрытия издержек собственного расследования и, еще реже, минимума на свое содержание. А одного такого информатора старший следователь описывал с наибольшей теплотой и горечью:

— Он мне звонил на крабер, говорил: «Это Ветер» — и выкладывал мне всю информацию как на тарелочке. После его личного и тайного расследования оставалось только пойти и арестовать преступника. Или порой подсказывал некоторые детали, незнание которых ставило нас в тупик. По своей натуре и талантам Ветер являлся непревзойденным детективом и распутывал порой сложнейшие криминалистические загадки. Я его неоднократно упрашивал перейти ко мне на работу, но он отказывался категорически. И, посмеиваясь, просил его больше не разыскивать. Что я вообще-то пытался сделать неоднократно, но без особого успеха. Он и голос менял, разговаривая по краберу, и свою внешность маскировал при расследовании. Так что свидетели впоследствии очень расходились во мнениях о подозрительном сыщике.

— И продолжает вам помогать? — спросил я тогда.

— Пропал! Уже года два от него ни одной информации. — Бофке тяжело вздохнул и философски добавил: — Может, умер от старости или женился на ревнивой женщине. А может, и сам в тюрьме оказался…

Это воспоминание мне подсказало, как подсовывать старшему следователю именно ту информацию, которая нас на данный момент устроит больше всего. Надо только хорошенько обсудить ее вместе с Робертом — а вдруг Энгор Бофке и клюнет? Даже если он просто сделает вид, что поверил, — это тоже весьма поможет и следствию, и нам. В конечном счете.

Третьи и четвертые претенденты на мое преследование — это оставшиеся в деле наемные убийцы и слишком уж неразборчивые в средствах кандидаты из числа аристократов. Если, конечно, они еще не успокоились и не стали вести себя благоразумно.

Также не стоило сбрасывать со счетов таинственного Шпона и прикормленных им моусовцев. А последние вообще будут меня разыскивать до моего смертного часа. Или пока я их всех не передавлю. Ведь они-то точно знают о том, что настоящий Тантоитан не погиб во взлетающем звездолете.

Или как там все было на самом-то деле? Никаких сведений, показаний, намеков… До сих пор ничего не прояснилось с тем днем, когда я впал в пропасть неосознанности самого себя. И ни одного воспоминания так и не воскресло в моей голове. Хоть бы что-то вспомнить! Ничего… Только туман… Словно не полтора года, а одна ночь прошла без сновидений!

Скорее всего, у принцессы имеются ворох данных и поминутное расписание движения всех персонажей того трагического дня… Только вот как мне покопаться в этом ворохе? Да и будет ли в этом толк, если у меня пока никаких новых данных не появилось? Разве только обратиться за помощью к профессору Сартре? А вдруг он что-то подправит в головешке?..

«Вряд ли… — засомневался активизировавшийся Булька. — Как у вас говорят, мертвецу горчичник румянца не добавит!»

«Где это ты набрался такого черного фольклора?!» — удивился я.