На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

Драгоевич смешивает два трудно соединяемых жанра: комедию сербской повседневности с её особой условностью игры, абсурдными ситуациями, клоунадой и гангстерский фильм, историю восхождения и неизбежной гибели «маленького Цезаря», пожелавшего владеть миром. Но это герои уже совсем другого времени, хотя Драгоевич и снимает их на фоне фанерного рекламного щита с изображением тропического заката, отсылая зрителя к картине Брайана Де Пальмы «Лицо со шрамом» (Scarface, 1983). Их криминальная деятельность не имеет никакой цели, никакого плана: накокаиненые, они действительно живут одним моментом. Их насилие направленно в большей степени на самих себя, чем на окружающий мир: в прямом эфире Швабэ прострелит себе ногу, чтобы получить ранение, которого у него еще не было, выпустит из ревности в Пинки 5 пуль (яблоком раздора станет ведущая «Пульса асфальта» Лидия, мать их товарища-ботаника), убьёт Лидию и честно пойдёт получать те же пять пуль от выжившего лучшего друга. Своеобразные представления о чести и справедливости не оставляют им иных способов общения. «Раны» получили международное признание, а Драгоевича стали называть «сербским Тарантино» за его чёрный юмор, моральную амбивалентность и умение в своих фильмах использовать различные повествовательные техники.

Три картины Срджан Драгоевича 1990-х годов создают своеобразную панораму жизни югославского общества этого периода: от эскапизма социалистического поколения X, существовавшего в пределах города, чьей единственной проблемой было нежелание взрослеть, он переходит к вынужденной насильственной зрелости в военных условиях. В раздираемой изнутри и снаружи ненавистью стране вырастает новое поколение, для которого смерть – единственная реальность. При этом режиссёр использует исключительно современный кинематографический язык: различные техники съёмки и повествования, их пародирование (телевизионные передачи, партизанские фильмы, хроника), гротеск и чёрный юмор.

Творчество Драгоевича 1990-х годов, выдающееся даже в общемировом контексте, для национальной кинематографии этого периода является исключительным, не имеющим аналогов. Особенно резко работы режиссёра выделяются на фоне общего кризиса индустрии, которую можно соотнести с аналогичной ситуацией в отечественном кино того же периода. В 1990-е годы внимание кинематографистов в обеих странах уделено представителям криминального мира, а хаос общественной жизни и всеобщее неблагополучие сказываются на качестве картин. Так, «Три летних дня» (Tri letnja dana, 1997)[216] Мирьяны Вукоманович – история бедных людей, зажатых между войной и мафией, алкоголем и наркотиками, – снята в телевизионной манере как в плане операторского решения, так и в мелодраматической катастрофичности сюжетных перипетий.

Эта манера по экономическим причинам присуща большинству сербских картин 1990-х годов, так же как и появляющийся в лентах тех лет основной мотив – невозможность остаться непричастным, остаться чистым в мире криминала. Так, в картине Джордже Милославлевича «Колёса» (Tockovi, 1999) камерная детективная драма о поиске убийцы в закрытом помещении оборачивается фарсом: убийцей может оказаться каждый, ведь у каждого есть оружие. Понимание этого создаёт атмосферу постоянно присутствующей опасности, возможности подавления и насилия. Общество поглощено паранойей, и быть убийцей легче, чем не стать жертвой. Определённая театральность, неизбежная в ограниченных декорациях, кажется необходимой жанровой условностью, но, не будучи правдоподобными, «Колёса» оказываются интересным размышлением над жизнью общества тотальной криминализации. Эти картины следует отметить также в качестве примера основной черты сербского кино: сочетание реализма, натурализма, пессимизма, ведущего к неизбежному трагическому финалу, и жанровой условности, пародии, иронии и при этом известной амбивалентности как на уровне характеров, так и сюжета в целом.