На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

В 1992 году режиссёр снимает «Аргентинское танго» (Tango argentino) – своё первое высказывание о постсоциалистической Сербии. Работая с материалом Кустурицы (герой-ребёнок, весёлые старики, застолья и песни, финал – счастливый сон, участие Мики Манойловича), Паскалевич создаёт фильм более простой и более «зрительский», трогательный и буквально преодолевающий национальные границы восприятия – редкое явление в сербском кинематографе.

Но вернёмся к «Бочке пороха». Эта картина резко контрастирует с предыдущим творчеством режиссёра, но становится его самым известным фильмом. Начиная путь с эстетики «чёрного фильма», как было отмечено выше, Паскалевич двигался в дальнейшем творчестве неизменно и последовательно в сторону зрителя, жанрового кино, но данная лента становится возвращением к антиэстетике, к исследованию животной стороны человека, представляя череду эпизодов жестокости, насилия и унижения одних белградцев другими. Этот фильм подчёркнуто антизрительский, где единственной интригой становится поиск новых способов убийства или избиения, где сопереживать героям невозможно.

«Бочку пороха» можно считать определённым итогом первого периода существования самостоятельной сербской кинематографии, формально по-прежнему выпускаемой под именем югославской. С другой стороны, наработки югославского кино, его язык также разрушаются под давлением новой реальности. В «Бочке пороха» нет ни мизантропической отстранённости документалиста (ярмарочная театральность подчёркивается не только абсурдной избыточностью насилия, и песенными вставками в исполнении трансвестита, и прокатным европейским названием – «Балканское кабаре»); нет и жизнеутверждающего юмора, и замысловатых метафор. Паскалевич настроен крайне пессимистично: выхода из тупика, в котором оказалось общество, измученное войнами, капиталистическим рынком и поп-культурой, режиссёр не видит.

Классик югославского кино Горан Маркович – ещё один режиссёр, начинавший в 1970-е и успешно экспериментировавший с жанрами в 1980-е, в 1990-е вынужден был радикально переосмыслить свой творческий метод. Фильмография Марковича во многом рифмуется с творчеством Паскалевича. Их фильмы о закрытых лечебно-исправительных учреждениях – «Специальное воспитание» (Specijalno vaspitanje, 1977, реж. Г. Маркович) о колонии для несовершеннолетних и «Особый метод» (Poseban tretman, 1980, Г. Паскалевич) о реабилитации алкоголиков – оказываются развёрнутыми метафорами государственного насилия.

Талантливо и изобретательно перенося условности психоаналитического триллера («Дежа вю» / Vec vidjeno, 1987) или медицинского фильма-катастрофы («Натуральная оспа» / Variola vera, 1982) в реальность социалистической Югославии, Маркович являлся ещё одним представителем «городского» направления в югославском кино, непосредственно повлиявшего на формирование кинематографа Сербии в 2000-е. Но город переживал страшные времена: сняв несколько документальных картин о Югославии Милошевича, в 2000-е Маркович входит жесткой полудокументаль-ной драмой «Кордон» (Kordon, 2002).

Взяв за точку отсчета протестные акции конца 1990-х[217], Маркович пытается посмотреть на эту ситуацию с неожиданной стороны – с точки зрения военных, подавляющих народные выступления. Пользуясь минимальными кинематографическими средствами, с помощью мастерских мизансцен, режиссёр выстраивает картину, сопоставимую по силе воздействия с «Бочкой пороха»: военные и милиция ненавидят друг друга (старый – молодого; деревенский – городского) и вместе они полны ненависти к демонстрантам, своим соотечественникам. Это разочарованные, неудовлетворенные, а подчас и просто психически нездоровые люди. Их связывает круговая порука насилия – основной материал, скрепляющий человеческие души в сербской реальности 1990-х.

Хотя премьера «Кордона» состоялась в 2002 году, на формальном (языковом) и тематическом уровнях картина относится к 1990-м. В хаосе последнего десятилетия XX века, точно задокументированном в том числе и этим фильмом, едва ли можно говорить о тенденциях развития и формирования различных направлений. Картин снималось и выходило немного, и в этом процессе была известная доля случайности. Талантливые работы, отмеченные призами международных фестивалей, соседствовали с фильмами низкого или откровенно телевизионного качества[218]. Новую эпоху можно отсчитывать вместе с новым тысячелетием, а также со свержением Милошевича – начиная с 2000 года.