На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

Обычный вечер в спальном районе Белграда. Пока у Брацо свидание в кинотеатре с красоткой – фото-моделью Ирис, его друзья и соседи проводят время в баре – идёт трансляция матча английской футбольной лиги, а за одну из команду играет местный паренёк по прозвищу Кенгуру. Правда, парочка особенно последовательных друзей предпочитает не покидать крышу, где они ежедневно пьют пиво и курят косяки. По ходу игры накаляется обстановка в баре, всплывают старые обиды, неразделённые «любови». Брацо и Ирис тоже приходится не сладко. В кинотеатре посмотреть фильм оказывается непростой задачей: сначала механик отказывается работать для двух зрителей, а присоединившийся к ним третий посетитель кинотеатра оказывается очень общительным и очень дурнопахнущим. В довершение всего на сеанс неожиданно приходят родители Брацо, и ему приходится знакомить их с Ирис, что в планы героя, несмотря на восхищение красавицей, не входило. По всей видимости, Андрич довольно скептически относится к своему кинематографу как инструменту, помогающему исправить действительность: фильм показан так и не был, а парочка совсем рассорилась[219]. Комедийными средствами режиссёр создаёт пространство взаимной ненависти, недовольства, сомнения, но находит и путь к надежде. Почти все герои-мужчины собираются на крыше и начинают выкрикивать имена любимых (у некоторых имена оказываются мужскими) – несмотря ни на что в этом мире существует любовь.

Сомнения в правильности происходящих в стране перемен так или иначе звучат в каждом фильме, созданном за первое десятилетие двухтысячных. Глобализация, символом которой становится супермаркет, воспринимается как гибель собственной национальной идентичности. Протеже Кустурицы Душан Милич в картине «Клубничка в супермаркете» (Jagoda u supermarket!! 2003) разрушает титульный американский магазин до основания, чтобы на его обломках зародилась любовь между простой кассиршей и полубезумным армейским поваром, прошедшим все войны последних лет. По форме больше напоминающая (как ни парадоксально) американскую независимую комедию, по содержанию «Клубничка» оказывается примером всё того же балканского жизнелюбивого пессимизма: чтобы влюблённым встретиться, герою нужно захватить заложников, а героине оглушить спецназовца. Последние признания скрепляются щелчком наручников на запястьях.

Но действительность эта, пусть постепенно изменяющаяся, вызывала у режиссёров беспокойство. «Ловушка» (Klopka, 2007) Срджана Голубовича и «Четвёртый человек» (Četvrti čovek, 2007) Деяна Зечевича рассказывают истории очень разных людей, попавших в одинаково безвыходные ситуации в сетях государственной мафии. Ищет ли герой деньги на лечение сына или, потеряв память, продолжает мстить убийцам своей семьи, и тот и другой оказываются всего лишь пешками, марионетками в играх криминализованного государства и легализованной мафии. Война незакончена – каждый может легко лишиться своего гражданского права не убивать, каждый может стать убийцей. Оба фильма создают новый образ города – огромного гетто, без центра, но с одними окраинами, где небо такое же серое, как и стены бесконечных белградских высоток. При этом и Зечевич, и Голубович мастерски справляются с жанром триллера.

Деян Зечевич начал свои жанровые эксперименты ещё в 1990-е с криминальной комедии «Купи мне «Элиота»» (Kupi mi Eliota, 1998). В 2002 году он снимает фильм ужасов «Синдром ТТ» (Т.Т. Sindrom). Общественный туалет как сосредоточение ужаса, детский плач из глубин унитаза, – картина часто балансирует на грани пародии и в целом создает впечатление скорее любительской. Впрочем, отсутствие финансирования заметно сказывалось на техническом качестве многих фильмов конца 1990-х – начала 2000-х.

Последняя на сегодняшний день работа Зечевича «Неприятель» (Neprijatelj, 2011) – тяжёлое, мрачное полотно о солдатах сербской армии, во время перемирия обезвреживающих собственные мины и находящих замурованным в стене то ли дьявола, то ли демона помельче. Он – источник вечного раздора между людьми. Переосмысление военных событий приводит Зечевича к простым и горьким выводам: обычные люди – всегда лишь игрушки, которыми умело манипулируют злые силы, демоны или власти. Медленный ритм картины, длинные планы, отсутствие юмора выделяют «Неприятеля» из общей массы сербских картин, что делает его особенно пронзительным.