На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Узнав о блокаде, Делигианнис подал в отставку, и после недолгого правления кабинета Балбиса к власти вернулся Трикупис. А тем временем на границе, где две армии стояли друг напротив друга, начались стычки; вскоре, однако, было заключено перемирие, и новый кабинет министров издал указ о разоружении. После этого 7 июня была снята блокада. Военные приготовления во время этого длительного кризиса обошлись Греции в 95 миллионов драхм и потребовали принудительного введения бумажных денег, которые оставались в обращении еще многие годы. Эти события на какое-то время уменьшили популярность Гладстона среди греков.

В Греции начался долгий период покоя: Трикупис, управлявший страной последующие четыре года, сократил число депутатов до 150, создал сеть железных дорог, усилил военно-морской флот и потратил много денег на общественные работы.

Князь Александр недолго наслаждался своей победой. Враг более хитрый, чем Турция или Сербия, спланировал его устранение. Россия не забыла о его жадности в присвоении того, чего она не смогла добиться для себя в Сан-Стефано; еще до объединения она задумала избавить Болгарию от правителя, девизом которого с 1883 года были слова: «Болгария – для болгар». В мае в Бургасе был раскрыт заговор против него, организованный в русских интересах; во многих других городах Восточной Румелии политика централизации, проводимая болгарским правительством, которое увольняло или переводило в другие места здешних чиновников, заменяя их людьми из самой Болгарии, вызывала большое недовольство. В армии было много недовольных офицеров, служба которых плохо вознаграждалась и которые были готовы играть в русские игры, понимая, что в случае неудачи от них легко отрекутся, а в случае успеха – хорошо наградят.

Среди этих офицеров главную роль сыграли майор Груев, начальник военного училища, и капитан Бендерев, помощник военного министра.

Участники заговора, которых было около 80 человек, выбрали момент, когда в Софии почти не было войск из-за тревожного положения на сербской границе, и в два часа ночи 21 августа 1886 года ворвались во дворец. Приставив к голове Александра заряженные револьверы, они заставили его подписать отречение от трона. Через три часа он, вместе с братом Францем-Иосифом, был отвезен в монастырь в Етрополе, а на следующий день – на Дунай, где его отвели на борт его яхты. Утром 23 августа он уже высадился в русском порту Рени, откуда ему было позволено уехать в австрийский тогда Лемберг (ныне – Львов). Так первый князь Болгарии, подобно Кузе за 20 лет до этого, был похищен и свергнут еще до того, как Европа смогла произнести хоть слово. Несмотря на железные дороги и телеграф, балканские страны по-прежнему поставляли сюжеты, пригодные для средневековых романов.

Как только офицеры выполнили свою часть работы, на сцену вышли гражданские участники заговора. Ими руководил Драган Цанков, который был купцом, журналистом, школьным учителем, турецким чиновником и болгарским премьер-министром. Он не мог простить Александру то, что он когда-то сместил его с должности и арестовал как агитатора. Цанков раньше выступал за церковный союз с Римом, а позже стал либералом и сторонником России. Он проводил собрания молодых людей, бездельников, сокольников и профессиональных политиков – ибо народные массы были равнодушны к политике. На одном из собраний он заклеймил князя как «германского чужака, который пытается поссорить» Болгарию с ее естественной защитницей и превратить ее в союзницу своего «наследственного врага». После этого митинг переместился в собор, где, как это часто бывало на Балканском полуострове, нашелся священник, склонный к интригам. Это был митрополит Климент, готовый благословить изменников.

После митинга все отправились в русское посольство, у входа в которое Цанков велел болгарам опуститься на колени, а митрополит, обратившись к представителю царя, стал просить, чтобы Россия «в этот тяжелый момент взяла интересы, свободу и будущее Болгарии под свою высокую руку и защитила ее от опасности».

После этого заговорщики занялись формированием временного правительства. Петко Каравелов, в то время радикальный премьер-министр, отказался иметь с ними дело и устроил им выговор за то, что они посмели использовать его имя ради того, чтобы придать оттенок законности своему перевороту. Вместо него пост премьера принял митрополит, а Цанков стал министром внутренних дел. Была выпущена прокламация, в которой народу сообщалось, что «могущественный русский царь, защитник Болгарии», не оставит их «отечество без своей мощной защиты».