На сердце без тебя метель... (СИ)

Только Александр знал, что это внешнее спокойствие, это равнодушие ко всему и всем (даже к Василю, который то и дело подходил, якобы полюбоваться искусной работой из-за ее плеча, облокачиваясь на высокий подлокотник кушетки) — лишь притворство и только. Это невинное личико, детскость которого еще больше подчеркивает простое муслиновое платье, эти наивно распахнутые глаза с длинными ресницами, этот тихий голос с чарующими нотками французского акцента — все это лишь маска, за которой скрывается совсем иная натура.

Александр вспомнил тот огонь, которым горели ее глаза, когда они стояли наедине возле кромки леса. И после — когда упали в снег. Огонь, который проник и в его жилы, пробуждая внутри уже давно позабытые эмоции. И жажду. Не по плотским ласкам, которые он мог получить в любой момент от дворовых девок. Жажду по тому чувству, когда внутри пылает жар, заставляющий целовать без устали губы в попытке хотя бы слегка унять обжигающее желание. Проводить пальцами по коже, ощущая неизмеримое наслаждение от этих легких касаний, а потом сжимать сильнее тонкое тело в своих руках, прижимая к себе настолько тесно, чтобы слиться воедино… Кожа к коже. Губы к губам…

Лиза вдруг подняла голову и взглянула через распахнутые двери салона прямо на него, будто почувствовав его взгляд, ставший таким же тяжелым, как и его тело, под действием этих мыслей. Александр был готов спорить на что угодно, что она не очень хорошо видит его сейчас через две большие комнаты анфилады, что их разделяли. И не может различить выражение его лица. Что уж говорить о глазах, в которых полыхают отголоски огня, горевшего в нем сейчас?

Но отчего-то Александру казалось, что Лиза знает, как быстро бьется сейчас в груди его сердце. Знает, что каждый раз происходит с ним, стоит лишь ему ее увидеть. И именно это приводило в невероятную ярость. Такую, что голова шла кругом, и хотелось стать подобием Василя — иронично-злым, обидно жалящим словами.

А еще Александра не могло не злить, что эта русоволосая девица рассорила его с Борисом. Как и любая дщерь Евы, она стала тем самым камнем, который мог разрушить столь тщательно выстроенную крепость их отношений, проверенных временем и житейскими невзгодами. Он смотрел на нее сейчас через комнаты и попытался представить супругой Бориса.

Елизавета Петровна Головнина. Живет постоянно во флигеле в нескольких десятках шагов от усадебного дома. Часто присутствует на трапезах в доме (было бы грубо игнорировать ее, pas?) и не менее часто остается в одиночестве из-за отлучек мужа по насущным делам. Незащищенная, как сейчас девичьим именем, в эти дни ничем, кроме долга Александра перед давней дружбой…

Лиза отвела взгляд первой, отвернувшись к окну. Это движение отвлекло Александра от мысленного экскурса в возможное будущее, которое решительно ему не понравилось. Как и то, что происходило в настоящем.

Ему не нравилось, что стан Лизы так строен и гибок, а линия шеи, открывшаяся его взгляду, когда она повернулась к окну, так завораживает своей плавностью. Не нравилось, что ему хотелось защитить ее от всего мира, когда она плакала, испугавшись вороньего крика. Что его мучила жажда обладания, когда она смотрела на него, не отрывая взгляда, как тогда, на бале, когда кружилась в вальсе с уланом. Что она заставляла его жить, пробуждая в нем давно забытые чувства.

И что он уже одной ногой стоял в силке, так старательно расставленном в надежде получить отменную добычу. Потому что после разговора с Софьей Петровной, этой гончей на поле брачной охоты, Александр был уверен, что отныне именно он станет тем самым заветным призом. Гораздо более привлекательным кандидатом в женихи, чем тот, на которого ставили ранее, потому что так легко шел в сети сам.

Лиза снова перевела взгляд на него, как и в прошлый раз, задержавшись глазами на его фигуре дольше, чем позволяли приличия. Будто примерялась к нему, раздумывая, с какой стороны подойти. Или Александру это только казалось? Или злость и явное нежелание поддаться этой юной прелести застилали ему глаза?

В этот момент из глубины комнаты к Лизе снова приблизился Василь, склонился над ней, будто желая рассмотреть вышивку. И пусть расстояние меж кушеткой, где сидела Лиза, и местом, где стоял Александр, было достаточно велико, он мог поклясться, что глаза его не обманули.

Мужские пальцы скользнули вдоль плеча, обтянутого муслином, касаясь лишь воздуха, но повторяя покатую линию тела. А голова склонилась так низко, что без особого труда можно было украдкой от женщин в комнате прошептать Лизе короткую фразу. Потому что Александр видел, как шевелятся губы Василя.

И тогда злость, едва погасшая в его душе в последние минуты под прямым взглядом девичьих глаз, вновь разгорелась пожаром, сжигающим все дотла. Как когда-то ранее…

Глава 12

— Берегитесь, ma ch`ere Lisette, зверь сорвался с пут и весьма зол…

Тихий шепот Василя заставил и без того в последнее время напряженные нервы Лизы натянуться подобно струнам.