На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

За несколько минут до начала заседания ко мне в кабинет пришел Бриан. Закуривая папиросу, он говорит, что намерен сменить военного министра. Я отвечаю ему, что, по моему мнению, заменить Гальени могут из штатских только Фрейсине или Барту, а из военных – только Лиоте, всякая другая комбинация будет слабой. Он выдвигает следующие возражения: Фрейсине стар, Барту не пользуется популярностью в палате, к Лиоте враждебно относятся радикалы и социалисты. Я советую ему принять решение по собственному усмотрению и не слишком уж много совещаться с политическими деятелями. Но он, кажется, не очень спешит. Он выдвигает следующую комбинацию: Жоффр – на посту военного министра и Кастельно – в качестве главнокомандующего. «Но, – замечаю я, – если даже предположить, что Жоффр согласится на это, ему будет трудно выступать перед комиссиями и особенно с трибуны парламента. Его будут вышучивать и высмеивать, унижая таким образом славу одного из великих людей Франции». Бриан признает правильность моего замечания, но не делает отсюда вывода.

В совете министров Бриан объявляет, что Гальени болен, но остается на своем посту впредь до дальнейшего решения.

В газетах сообщается, что вчера в военной комиссии сената единогласно было принято решение приветствовать Клемансо за его патриотизм, преданность делу и т. д. В совете министров Самба заявляет, якобы по сведениям из надежного источника, что это решение было принято потому, что Клемансо, раздраженный успехом и рукоплесканиями, доставшимися накануне Бриану, угрожал отказаться от своего поста.

Бриан доводит до сведения совета министров протокол, в котором Италия соглашается на отмену капитуляций в Марокко. Вместе с тем Италия сохраняет свои итальянские школы в Марокко, и выгоды нашего трудового законодательства распространяются также на итальянских подданных. Согласно протоколу от 23 октября 1912 г., мы пользуемся теми же правами в Ливии.

У Бриана вошло в привычку уходить с заседания посреди прений – выкурить папироску в кабинете Сенсера. Он рассеян, невнимателен, и, когда я прошу его высказать свое мнение по вопросу, по которому мы совещаемся уже минут десять, он спрашивает, о чем идет речь.

По словам полковника Бертула и Руссе, Жоффра обвиняют в том, что он хотел оставить Верден на произвол судьбы; при этом уверяют, что в совете министров я выступал в пользу этого. Итак, в то время как Мильеран обвиняет меня в том, что я не поддержал Жоффра, другие приписывают главнокомандующему злосчастные идеи и утверждают, что они встретили мое одобрение… Я ответил Бертула и Руссе, что я нарочно отправился в Верден, чтобы подчеркнуть важность сопротивления на этом участке. Если, говорю я, мысль покинуть Верден могла прийти в голову кому-нибудь из офицеров на месте, то она никогда не приходила генералу Жоффру, так как последний послал генерала де Кастельно в укрепленный район Вердена со всеми полномочиями. Тогда мои собеседники передают мне версию, что Кастельно якобы отправился в Верден против воли Жоффра. Ясно, что Бертула и Руссе подверглись в последнюю минуту влиянию лиц, входящих в окружение Гальени.

Жан Дюпюи, пришедший побеседовать со мной, говорит, что Клемансо потерял многих сторонников в сенате вследствие резкости своих выпадов. Это не мешает газете Petit Parisien, a также Temps и другим газетам помещать резолюцию комиссии сената с приветствиями Клемансо.

Пятница, 10 марта 1916 г.

Совет национальной обороны. Газеты сообщают, что Гальени не участвует в заседании по болезни.

Генералы Жоффр и де Кастельно заявляют, что считают положение под Верденом благоприятным для нас.

Генерал Бапст лишен командования. Продолжается следствие над генералом де Бонневалем, и возможно, что он будет предан военному суду; впрочем, он сам этого требует.

Жоффр и Кастельно заявляют, что не думают, чтобы кто-либо когда-либо отдавал приказ об оставлении правого берега, во всяком случае, Кастельно позаботился объявить, что правый берег должен остаться в наших руках. По словам Жоффра, части, участвовавшие в боях, затребовали 49 тысяч человек пополнений; в наших госпиталях находится 30 тысяч раненых, следовательно, число убитых и пропавших без вести составляет в общем 19 тысяч. Но я сомневаюсь в точности этих цифр.

Жоффр и Кастельно полагают, что потери немцев гораздо значительнее наших.

После заседания совета национальной обороны я тщетно наседаю на Бриана, чтобы он остановился на чем-либо определенном в вопросе о военном министерстве. Он утверждает, что назначение Барту или Лиоте невозможно из-за отношения к ним парламента. Бриан вскользь упоминает о Тьерри, но я говорю ему, что ни для страны, ни для армии не будет понятно его назначение, да и сам Тьерри, вероятно, не примет его. Гальени запрашивал, какое решение принято нами, причем, кажется, в несколько недовольном и резком тоне.