На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

Адмирал Лаказ представил мне на подпись декрет о производстве в вице-адмиралы. Несмотря на все настояния, мои и присутствовавших министров, он отказался оставить вакансию для себя или назначить себе заместителя. Таким образом, он из-за своего бескорыстия и добросовестности теряет свой ранг.

Суббота, 11 марта 1916 г.

Совет министров.

Отсутствуют Буржуа, который бережет свои силы, Фрейсине, больной, и Гальени, готовящийся к операции.

Бриан все еще не принял решения относительно военного министерства. Чем больше он медлит, тем труднее становится разрешение вопроса. Он забавляется тем, что сочиняет каламбуры по поводу Гальени. Последний, говорит он, явился в военное министерство со словами: «Veni, vidi, vessie» (пришел, увидел, пузырь).

Во второй половине дня франко-бельгийская манифестация в Сорбонне. По окончании ее Барту говорит мне: «Надеюсь, я достаточно опроверг легенду о примирении». В палате распространился слух о его примирении с Кайо, и все помыслы Барту при его выступлении были направлены на то, чтобы снять с себя это обвинение.

Принял лорда Нортклиффа, владельца Times и некоторых других английских газет. Тучный, лысый, толстощекий. Он жалуется на неповоротливость и непонятливость англичан и говорит, что Китченер совершенно потерял свой авторитет, – теперь всеми военными вопросами ведает Робертсон.

Альбер Сарро, приехавший на три-четыре дня в отпуск, очень хвалит мне генерала Рока и сурово отзывается о Клемансо.

Воскресенье, 12 марта 1916 г.

Приехавший из Швейцарии мой старый товарищ по лицею Анри Каэн говорит мне, что некоторые швейцарские газеты, особенно Journal de Geneve, выступают против Клемансо и подчеркивают вред, приносимый его статьями, но Дешанель послал профессора Льежского университета Вильмотта в Швейцарию, с тем чтобы прекратить эту кампанию. Вильмотт сам рассказал об этом директору Швейцарского банка Кинферальту, который передал это Каэну. Итак, Дешанель работает на Клемансо. Кукушка и петух.

Понедельник, 13 марта 1916 г.

Вчера у Жоффра в Шантильи состоялось совещание представителей союзных генеральных штабов⁹⁷. Сегодня Жоффр завтракал с ними на набережной Д’Орсе. Он уезжает в Верден, где ожидают новых атак неприятеля, еще более ожесточенных.

Вчера вечером я выехал из Парижа с мадам Пуанкаре. Сегодня в девять часов утра остановились на последней станции перед Дюнкирхеном, чтобы избежать любопытства толпы и репортеров. На вокзале нас ожидал майор Жени, который повез нас далее в Карбургский госпиталь, устроенный в охотничьем доме и в бараках на бельгийской территории, у самой границы. Здесь мы встретились с королем и королевой. Мы долго обходили палаты с ранеными бельгийскими солдатами. Один из бараков носит мое имя, другие называются бараками Николая II, Георга V и т. д. Мадам Пуанкаре привезла для всех солдат небольшие пакеты, обертки которых окрашены в бельгийские цвета, в пакетах – записные книжки, табак, трубки, шоколад. Королева узнает в лицо врачей, сестер, раненых.

После осмотра госпиталя я сажусь в автомобиль короля, мадам Пуанкаре – в автомобиль королевы, и мы отправляемся в Ла-Панне. Город наполнен праздношатающимися бельгийскими солдатами. Король показывает нам бани, души, мастерские, устроенные полковником Ролленом и его женой, которым, очевидно, обещали наше посещение.

Затем мы поехали в небольшую виллу на пляже. Нам предоставили комнату, чтобы переодеться. Король пригласил на завтрак с нами генерала Эли д’Уасселя и генерала Рокероля. Королева подарила нам шесть фотографических снимков, сделанных ею во время ее последней поездки и подписанных ею. Генералу Дюпаржу она тоже дала шесть снимков. Король говорит мне, что Мильеран недавно приезжал к нему и завтракал в Ла-Панне.

Король снова жалуется мне на трудности «нашего ремесла»: «Когда я активен, меня упрекают в том, что я выхожу из своей роли и присваиваю себе права правительства. Когда я неактивен, меня упрекают в бездействии». Я говорю ему, что в Англии, Франции и Италии то же положение. Я нашел короля грустным. Королева, хрупкая и нервная, обладает душой из стали.

После завтрака король вручил мне на пляже бельгийский военный крест и говорил мне много лестного о моем патриотическом влиянии во Франции и среди союзников. Улыбаясь, он прибавил: «Это море очень красиво, но здесь слишком ветрено и мало цветов. Я предпочитаю сады, все Кобурги любят цветы».

Генерала Эли д’Уасселя я нашел озабоченным битвой под Верденом. Он не придает большой веры предположениям, что немцы сделают попытку высадить десант в дюнах. Однако, говорит он, неприятельская высадка может произойти в Ньюпорте, под защитой немецких батарей. Но эта перспектива его не пугает.

Мы с мадам Пуанкаре объезжаем небольшой уголок Бельгии, уцелевший после немецкого нашествия. Приехали в Фюрнес. Со времени моего последнего посещения он подвергся еще большим разрушениям. Этот прелестный город очень пострадал от бомбардировки, многие дома разрушены, окна в старой ратуше выбиты.