Читаем На собачью свадьбу котов не приглашают полностью

ТОНЯ: Ищу (читает по бумажке)… Стоговский Аркадий Савельевич. Его домен, как у вас. И логин. Мне в милиции, в адресном столе дали… Улица… дом… Как у вас… Гугл пишет: у него произведение великое (читает по бумажке) «На собачью свадьбу котов не приглашают». Вот. «На собачью свадьбу котов не приглашают».

СТОГ: Кто это Гугл? Гугл – шмугул. Новый кто-то? Критик?

ТОНЯ: Может, перепутали Бак… Глист… Червь…

СТОГ: Не знаю этого Гугла… его глистов…

ТОНЯ: Почему дверь не закрываете?

СТОГ: Вылезешь, еще по дороге помрешь. Подберут. Похоронят в чем попало, а гроб украдут…

ТОНЯ: У нас акция: ищем знаменитых земляков… А никого… Есть один – популярный… Он по телеку учит, как грыжу овощами лечить. Сейчас, сами знаете, все больше популярные кто в ящике… Других нет.

СТОГ: Померли… И он… помер… Весь вышел ваш Стоговский…

ТОНЯ: Давно?

СТОГ: Давно.

ТОНЯ: (всплескивает руками) Помер! Эх, жаль! Я б им доказала. Сергей Николаевич так и говорил: «Знаменитые сейчас либо в Москве, либо на кладбище».

СТОГ: Ну, до кладбища еще не доехал… Со дня на день собирается…

ТОНЯ: Как интересно…

СТОГ: Он готов…

ТОНЯ: Вы кто? Родственник? Хоть родственника нашла. Как Вас?

СТОГ: (приподнимает голову и часть туловища, в руке книга) Прошу любить и жаловать: Стоговский Аркадий Савельевич. Его так называемые бренные останки… Или попросту – труп.

ТОНЯ: Бренные остатки! Как интересно! Говорящие! Значит можно интервью. Кул! Кульно! Бомба! А они мне все замыливали: «Не ищи… баг., нет такого… Откуда в нашем Нюшкино?» А я упертая… А я крякнула все программы. Везде суке. А я скачиваю. И вот бомба. Сейчас аськой кину мыло.

СТОГ: Что это вы такое – суке… мыло… В баню пойдете с уксусом? Так я вам мыло завещаю. На кухне коробка.

ТОНЯ: (возбужденно рыщет по комнате): Янчик так и говорил: «Есть такой. Есть такой». Это наш внештатник. Он индиго. Догоняете? Индиго?

СТОГ: В общем…

ТОНЯ: Где у вас комп? Веревок не вижу. У вас что – локалка? Коннекта нет? Ну хоть железка, какая-нибудь допотопная писюха?

СТОГ: Нет… Нет… не писают… дети не заходят..

ТОНЯ: Я же не для гомора… Важнее месага. Бомба. Я щемилась неделю..

СТОГ: Что за бред? И заладили бомба-бомба. Где она? Ну где? где? (разводит руками) Где террористы?

ТОНЯ: (натыкается на пишущую машинку) Ой! Какая клава, фонт старинный. Батон ужасный.

СТОГ: Пишущая машинка. Батон в холодильнике.

ТОНЯ: Клава – клавиши. Фонт – шрифт. Чего понимать? (хватает телефон, выхватывает из-под него подставку) Подкрысник?

СТОГ: (подпрыгивает в гробу) Не трогать! Телефон поломан… упал… еле держится…

ТОНЯ: (вертит подставку) Подкрысник. А где мышка? Сидюков не вижу, веревок нет… Кто провайдер? У вас вай-фай? А? Угадала?

СТОГ: Нет у меня китайцев вайфев…. Батон прячу не от мышей. В холод. Свежее. Вай-Фай! Вай-Фей!

ТОНЯ: И что? Живете без железки? Погоду-то как узнаете без компа?

СТОГ: В окно смотрю.

ТОНЯ: Чистый лурк… Гифец…

СТОГ: Убей бог – чего лепечете? На каком языке?

ТОНЯ: Вы, что, не понимаете? Я не собираюсь флудить, гоморить, мне надо початиться с редактором, у меня не спам – бомба. Вы же не ламер, крекер, я вам русским языком объясняю..

СТОГ: На русском? Точно?

ТОНЯ: Знаменитый блогер без компа и даже писюхи? Вас гугл знает. А вы не в масть…

СТОГ: Блогер – шмогер… Может бутлегер? Так я спиртным не торгую.

ТОНЯ: Не флудите – гугл не ошибается. У вас произведение… вы пишете, значит, блогер. Пусть чайник, урюк. Все равно – где комп? Сознайтесь – куда текст забивали?

СТОГ: Это кому писал?

ТОНЯ: Хорошо. Куда писали? (читает бумажки) «На собачью свадьбу котов не приглашают». Куда?

СТОГ: Куда? Туда.

ТОНЯ: Нет! Раз писали, значит, в сеть? Хоть урюк, но юзер. Как иначе вас зачислили в знаменитости?

СТОГ: Писал в тетрадку, потом печатал на машинке. Я писатель.

ТОНЯ: Писатель? Ведь вы мужчина. Писатель – это герла. Пишет детективы… Мечты о сексе…

СТОГ: Отдавал в издательство, получалась книга..

ТОНЯ: Интересно… в тетрадку! Потом книга! Во бомба, раз в жизни встретишь.

СТОГ: У меня тоже есть удостоверение? Писатель, член союза. Моя библиотека мое богатство. На той полке (показывает) мои книги. Удостоверение – под телефоном. Найдете?

ТОНЯ: Так верю. Но если у вас полный рулез – чего ради залезли?

СТОГ: А куда еще?

ТОНЯ: И сколько лежите?

СТОГ: Может год, чуток осталось.

ТОНЯ: А без него нельзя? (показывает на гроб)

СТОГ: Фридрих Ницше писал: «Кто падает, надо еще подтолкнуть». Эта штука стимулирует процесс.

ТОНЯ: Что еще за Фридрих? Тоже блогер? (достает записную книжку) Надо записать…

СТОГ: Философ знаменитый.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука