На собачью свадьбу котов не приглашают

ТОНЯ: Ой! Для вреза… Помолчите… (говорит в диктофон) «Интервью с покойником». Второй вариант – «Интервью в гробу», третий – «С гробом по жизни». Мы в квартире знаменитого блоггера Аркадия Савельевича Стоговского. Автора нашумевшего произведения «На собачью свадьбу котов не приглашают». Стоговский – наш земляк. Он уже год лежит там, где живые не лежат, ожидая похорон со дня на день. Только для нашей газеты г-н Стог, согласился дать последнее интервью, (опускает диктофон, сжимает кулак). Может на радио продам…И вообще иногда забываю, кого записываю, где… Однажды нашему олигарху приписала кусок из обезьянего питомника… Что было!

СТОГ: Немножко обидно. Я автор 20 романов, 5 пьес, а не только про собак и котов. О трудовых буднях.

ТОНЯ: Ничего, по ходу перетрем (делает пальцы веером) Итак, Аркадий Савельевич, почему Вы вернулись в наши края?

СТОГ: Тут прошло мое детство, юность. Тетка умерла – квартира осталась. Там я был молодой, стройный., как писал поэт Михаил Светлов «умчались в неизвестные края 2 ангела на двух велосипедах – любовь моя и молодость моя.»

ТОНЯ: (показывает кулак) Я быстренько запишу, как этот Михаил?

СТОГ: Светлов. Поэт.

ТОНЯ: (пишет) «Светлов». Тоже поэт? Уже целых три поэта. Не перебор? Проверю, (поднимает диктофон, делает пальцы веером) И много женщин любили?

СТОГ: Бывало…

ТОНЯ: Артистки, наверное…

СТОГ: Все женщины артистки…

ТОНЯ: Это потом… Сначала о семье…

СТОГ: Семья – сложное понятие…

ТОНЯ: Ну, жена, дети, теща.

СТОГ: Жена, дети уехали… За океан… Давно… После развода понял, что семья – это ты сам и твой внутренний мир. Потом пересмотрел: показалось, семья – человек и его собачка.

ТОНЯ: Как так?

СТОГ: Потом еще раз пересмотрел. И решил, что семья не только собачка, но и человек рядом… твой человек… твой…. Возможно, женщина…

ТОНЯ: И часто вы меняли свое мнение?

СТОГ: По необходимости. Философ Соловьев вначале не сомневался, что 2x2 четыре. А в конце жизни доказывал, что 2x2 – пять. Карл Маркс вообще считал, что безнравственно не менять своих убеждений.

ТОНЯ: Карла знаю – с бородой, (показывает кулак, опускает диктофон) Подождите, запишу… (записывает) Соловьев… Как зовут?

СТОГ: Владимир.

ТОНЯ: Тот по телеку?

СТОГ: Другой. Таких там не пускают.

ТОНЯ: (делает пальцы веером, поднимает диктофон, читает блокнотик) Клик ту контину.

СТОГ: Какой крик?

ТОНЯ: Значит продолжим. Скажите о родителях.

СТОГ: Мать на местной фабрике пельмени лепила, отец – такелажник.

ТОНЯ: (опускает диктофон) Я же вам говорила: позитив. Светлее, светлее…

СТОГ: Извините, задумался…

(Тоня делает пальцы веером)

Отец и мать из древнего русского рода без примесей. Мать – столбовая дворянка, предки отца отметились крестами через плечо за битву при Бородино. Детство я провел на островах Зеленого Мыса, где отец служил в посольстве. Наш дом был изнутри обит зеленым бархатом, окольцован цветниками на балконах, на столах лежали груды фамильного столового серебра, а вокруг летали разноцветные попугайчики. Моей кормилицей и няней была замечательная чернокожая женщина Анджела Дэвис. Это имя осталось в памяти навсегда. Она кормила меня бананами, кокосами и чистила зубы на лазурном берегу океана белоснежным песком. Я очень плакал, когда она перешла воспитывать другого младенца в бунгало вождя племени…

ТОНЯ: Я видела фильмы. Слушала по ящику. Вы были рабами, за вами следили, вы работали киркой, сидели по лагерям, а когда не были в них, сидели на кухне и разговаривали шепотом. Пили дешевую водку за 3 рубля, закусывали огурцом и колбасой за 3 рубля, никогда не смеялись, и всегда ходили в одних и тех же штанах.

СТОГ: Все правда, но колбаса была хорошая, из мяса…

ТОНЯ: Отдыхали в деревне, где собирали колоски после комбайна. И от профкома, у кого много трудодней, ездили отдыхать в Кисловодск. Вам даже в Турцию запрещали.