На солнце и в тени

Мы подорвем дерево впереди, чтобы оно загородило дорогу, повалим другое сзади, прежде чем они смогут отъехать, выпустим по ракете в каждую машину, уничтожим их ружейным огнем. Пулемет разместим так, чтобы никто из тех, кто выбежит из дома им на подмогу, не знал, что по ним бьет. Позвольте мне подчеркнуть. Это убийцы. В машинах и на территории их может насчитываться с дюжину или больше. У них много пистолетов, дробовиков, возможно, несколько «Томпсонов». Большинство из них будут убиты в первые секунды. Если уцелевшие начнут перестрелку, они даже не будут нас видеть. Мы сменим позиции сразу после открытия огня, поэтому они могут стрелять туда, где заметят вспышки наших выстрелов. Паниковать они не будут, но они не знают, как сражаться единым подразделением, и никогда не сталкивались с такого рода силой. Все должно закончиться через пару минут. Съехать с дороги их машины не смогут: там слишком круто и слишком густые заросли. Если в машинах окажутся женщины и/или дети – я никогда их там не видел, – никто не стреляет, и мы уходим.

– Позиции?

– Лицом на запад, я буду в центре, Байер подальше слева, прикрывая отход, Сассингэм тоже слева, но ближе. Джонсон, с пулеметом, вдали справа, держа под прицелом ворота и стены дома. Давайте-ка я нарисую схему.

Гарри пошел к доске и стал старательно набрасывать план местности. Пока он рисовал, Сассингэм спросил, зачем утруждать себя, валя деревья на дорогу и пуская ракеты в машины. Разве не хватит автоматического огня с трех или четырех точек?

– Они могут ехать и на спущенных шинах, как тракторы, – ответил Гарри. – А стекла пуленепробиваемые, значит, есть вероятность, что машина бронирована. Она очень тяжелая и огибает углы, как лодка, – норовя, в отличие от Вердераме, двигаться прямо.

– Как ты это выяснил?

– Осмотрел машину на стоянке рядом с тем местом, где Вердераме ведет свои дела.

– За ней никто не присматривал?

– Какой-то парнишка. Я сделал вид, что восхищаюсь «Кадиллаком». А когда увидел ее в движении, пришлось подумать о базуке, потому что либо они перевозили чугун, либо машина бронирована.

Когда схема была готова, Гарри продолжил излагать свой план. Они доберутся туда на грузовике с сеном, двое будут сидеть впереди, а двое скроются с оружием и лодкой сзади.

– Эта лодка, нам что, в самом деле придется переправляться через реку? – спросил Байер. Они все задавались этим вопросом.

– После атаки нам надо будет уйти от полиции, которая прибудет к месту происшествия и перекроет дороги, возможных подкреплений, вызванных кем-то в доме, и свидетелей, которые могли видеть нас и грузовик. Нам надо вернуться сюда, а затем исчезнуть. Мы не можем просто рассеяться, потому что на юг по ночам отправляется очень мало поездов. Они спят в депо, чтобы утром доставить пассажиров в город. Это намного лучший способ. Всего-то и надо, что переправиться через реку, как мы делали раньше.

– Мы переправлялись, но никогда не возвращались.

– Я знаю, но это самый удачный вариант, времени хватит только на это.

– Что, если наш грузовик, – спросил Джонсон, – остановит дорожный коп?

– У меня есть поддельное удостоверение, – ответил Гарри. – Я буду за рулем. Если я не смогу вести машину, им воспользуется кто-нибудь другой. Посмотрите его, пока мы не двинулись дальше.

– У нас не будет документов?

– Вы вроде как батраки. У вас их не спросят.

– А приписные свидетельства?

– Война кончилась. Ни один коп не потребует ни приписного свидетельства, ни повестки. Дороги к востоку от Гудзона пустынны. Мы переправимся в темноте из точки на реке между Хай-Тором и Хаверстро. Примерно в четверти мили вправо от цели есть железнодорожный семафор, который всегда горит. Это наш ориентир. Переправа займет меньше часа. Мы оставим лодку, поднимемся на берег – ночью там никого не будет, – а когда закончим, погребем назад, бросим оружие в самом глубоком месте реки, где его утащит течением, взрежем и утопим лодку, а потом поедем на юг с грузом сена, вот и все.

– А если кто-то будет на берегу? – спросил Байер.

– Тогда повернем обратно. Мы не убиваем невинных людей.

– Но он нас увидит.

– Не беда. Мы же ничего не сделали. Скажем, что охотимся на уток.

– Хороши утки, – сказал Байер, глядя на оружие. – А если это бандит?

– Если не сможем убить его по-тихому, прежде чем он выстрелит или подаст сигнал, отступим.

– Кто убьет его по-тихому? – спросил Джонсон.

– Придется мне, – ответил Гарри. – Но я уверен, что там никого не будет. Я там бывал.

– А эти люди в машинах, кто они? – поинтересовался Сассингэм.

– Его боевики. Те, что стреляют людям в голову, избивают их до смерти, раскраивают им виски ледорубами, похищают детей ради выкупа и расчленяют тела. То есть когда не сжигают дома и не насилуют девушек.

– Откуда ты об этом знаешь? – спросил Сассингэм.

– Он читает газеты, – сказал Байер, – и живет в Нью-Йорке. Их защита, должно быть, доходит до самого О’Дуайра. Кто знает? – В ответ на озадаченный взгляд Сассингэма Байер пояснил: – Это мэр.