На Сумеречной Стороне. Часть 2

— У тебя есть еще один кровный родственник, — продолжил он, убедившись, что я слушаю. — Его сестра, которая позже взяла фамилию их матери, потому что не хотела, чтобы тень фамильного дерева де Мобрей, которое навсегда связали с тем, что случилось много лет назад, преследовала и ее. Стефани… Стефани Аттвуд, урожденная де Мобрей — младшая сестра Роберта и твоя тетя. Твоя единственная живая родня по линии отца.

Он умолк, ожидая моей реакции. Но удар пришелся на то место, которое уже и так познало слишком много горя за один день.

Не оглядываясь, я покинула эту комнату.

Глава 9. Цвет — красный

О происшествии уже стало широко известно, и в небольшой больнице было не протолкнуться. Внутри для всех места не было, и у входа толпились ученики с цветами — они тоже примчались сюда, когда слухи прокатились по маленькому городку. Среди них были Джин и Хлоэ. При виде меня они повернули голову, и Хлоэ приветливо махнула. В больших серых глазах Джин волнение на секунду уступило место чему-то другому. Джин всегда была самой сообразительной из нас: после той фотографии в кабинете мистера Броуди она сама уже давно обо всем догадалась.

Внутри сновал персонал в белых халатах, и на меня никто не обращал внимания. Пройдя по уставленному букетами холлу и одинаковым кремовым коридорам, я протиснулась между сгрудившимися перед открытой дверью людьми и зашла в палату.

Они все были здесь: Мэгги, Грэг, Майк и даже Карл фон Рихтер. Лицо мисс Белл, возлежавшей на белоснежных подушках, было такого же цвета.

При моем появлении все повернули головы. Наверное, что-то было в моем лице, потому что здесь сразу воцарилась тишина, а присутствующие люди стыдливо перекинулись взглядами.

Карл фон Рихтер пошевелил пышными усами и, положив мне руку на плечо, первым направился к двери. Бросив прощальный взгляд на Миранду, Грэг сделал то же самое. Его грубое лицо выражало искреннее сочувствие и понимание, а тяжелая ладонь сжала меня на секунду дольше руки учителя политологии.

— Отдыхай, дорогая, — Мэгги, сидевшая рядом с ней на краю кровати, поправила одеяло и поднялась. — Я загляну вечером и принесу тебе бульон.

— Это необязательно, Мэгги, — слабо отозвалась мисс Белл, не спуская с меня полного горечи взора.

Но та упрямо тряхнула каштановыми кудрями. Возле меня она задержалась и заглянула в лицо, но я не смотрела на нее, и она тяжело вздохнула и обернулась к Майку, который словно прирос к окну с тошнотворно белыми занавесками. Он понял намек и тоже пошел к выходу. Его пальцы на секунду хотели взять мою ладонь, но я ее убрала, и в глубине его глаз вспыхнуло тоскливое отчаяние.

Мэгги легонько подтолкнула его к выходу, и, мотнув белокурой головой, он вышел впереди нее. Дверь за ними тихонько закрылась, отделяя нас от остального мира.

— Алекс, — голос мисс Белл был совсем больным. Она слабо подняла в воздух тонкие, почти прозрачные пальцы, призывая меня поближе.

Все еще не зная, зачем я здесь, я подошла к ней.

Привстав на подушках, она притянула меня, заставляя присесть на краешек. Я смотрела на маленькую кисть, которой она держала меня. Такую хрупкую, что, казалось, дотронься до нее — и она тут же сломается.

Ухватившись за мой рукав, мисс Белл уронила голову на грудь.

— У меня никогда не было ее смелости, — еле слышно начала она. — Кэйтлин… Она была настоящим чертенком, огнем, самой заводной среди нас. Она всегда знала, чего хочет — не удивительно, что все были от нее без ума. Ее просто невозможно было не любить.

В ее увлажнившихся глазах появилась уже знакомая мне печаль, с которой она всегда смотрела на меня. Только теперь я знала причину.

— Мы с Марией обожали ее, — после короткой паузы продолжила она, слабо поворачивая голову к трепещущим на открытом окне занавескам. — Мы были неразлучны. В третьем классе мы дали друг другу обещание, что никогда не расстанемся… чтобы ни случилось, мы всегда будем вместе. Тогда это казалось так просто… — Ее голос надломился. — Все изменилось после того, как это случилось с Марией…

Она хрипло вздохнула и закашлялась. Я подала ей стакан воды, который стоял тут же на столике. Поблагодарив меня, она сделала несколько глотков и снова откинулась на подушки.

Я посмотрела на нее. На ее лбу блестели мелкие капельки пота, под глазами пролегли темно-фиолетовые круги, дыхание было нестабильным и прерывистым.

Ее состояние было хуже, чем она хотела всем нам показать.

— Хотите, я позову доктора, мисс Белл?

— Нет, нет, — она сжала мои пальцы и приложила к лицу влажное полотенце, которое оставила тут медсестра. — Алекс, пожалуйста…

Она указала на створки окна, распахнувшиеся под внезапным порывом ворвавшегося сюда ветра, и я встала, чтобы прикрыть их. Затем вновь опустилась рядом.