На Святой Руси

Договорились, что Нифонт, как звали сотника, проедет с Александром и десятниками вдоль границы, которая шла по реке. Всегда есть особенности, на которые внимание обратить надо. Где брод, где леса глухие, для конной рати непроходимые. Места расположения дозоров, там избушки были для укрытия от непогоды, печи – обсушиться, небольшой запас провизии. По установившейся практике дозоры выставляли на сутки, затем меняли. Александр распорядок менять не стал. Уже после обеда десятники развели своих дружинников по дозорам. Утром те, которых сменили, отбыли в Псков. В воинской избе народу сильно поубавилось. Половина ратников в дозорах, другая половина их сменит завтра.

Следующим днём Саша сам с десятниками поехал менять дозоры. Каково же было его удивление, когда в сторожевой избушке никого не обнаружили. Покричали, вдруг в лесу находятся. Никого. Саша обошел вокруг сторожки, прошёл по берегу реки. Никаких признаков боя – истоптанной земли, следов крови и лошадей тоже нет. В душе у Александра буря чувств. Сбежали? Если так, продав коней, броню и оружие, можно набрать денег на покупку избы где-нибудь в селе, да ещё на корову хватит. И злость подкатывала. Как перед князем отчитываться? Саша сам людей набирал, ответственность за них несёт, с него спрос. Выходит, недоглядел, ошибся! И это в самом начале службы на порубежье. Расстроился – не то слово! А ещё досада на себя брала. Предположим, ошибся с одним человеком, недоглядел. Но в дозоре пятеро были! Неужели все с червоточинкой, камень за пазухой держали? Сомнительно, но от факта никуда не денешься. Местность здесь глухая, ближайшая деревня в пяти верстах, дремучий лес, река. Полезли купаться и утонули? Тогда почему на берегу нет одежды и оружия? И где кони?

Саша приказал дружинникам построиться цепью и прочесать лес на сто саженей вокруг. Сам прошёл вверх и вниз по течению реки со странным названием Обдёх. Искал хоть какие-то следы. И ничего – трава, сучья. Решил остаться вместе с дозором и попросил задержаться десятника Харитона. Он парень смышлёный, хваткий, из охотников. Пришла в голову мысль. Если нет следов на этой стороне, не поискать ли на другом берегу? Конечно, берег чужой, уже ливонский. Но с той стороны ливонцы не особенно заморачивались с дозорами. Пока Ливонский орден был сильнее отдельно взятых Псковской или Новгородской республик, и нападали именно рыцари. Чего им стеречь свои границы, если псковичи напасть не посмеют?

Река Обдёх короткая, всего девятнадцать километров, левые её притоки – на ливонской стороне, правые – на псковской. Но обитают исконно на обоих берегах сету, потомки псковской чуди, говорящие на диалекте эстов. Саша даже на них грешить стал, всё же язычники они. Мало ли – для жертвоприношений человеческих ратников украли. Должно же быть хоть какое-то объяснение?

Вечером, как темнеть начало, отвёл Харитона в сторону, объяснил ему свою задумку. Десятник сразу согласился поучаствовать. Чёрное позорное пятно с пропажей дозора лежало в первую очередь на его десятке.

Оба сняли шлемы, кольчуги, оставили только пояс с мечом и ножом. Саша предполагал перебраться через реку и обследовать чужой берег. Верхом нельзя. Конь может выдать неприятелю их нахождение стуком копыт, ржанием, особенно если почувствует течную кобылку. И шлем с бронёй только утяжеляют, ещё неизвестно, какая в этих местах глубина. На первый взгляд река неширока – метров двадцать – двадцать пять, течение спокойное. А ну как в омут попадёшь в два человеческих роста? В броне не выплыть. Дозорных предупредили, а то при возвращении стрельнут из арбалета с перепугу. Тихо в воду вошли, почти средина реки, а уровень по пояс всего. А потом сразу с головой ушли, поплыли. А через несколько метров ногами дно нащупали. Выбрались на берег, одежду сняли, отжали, воду из сапог вылили. Прошли по берегу. Полной темени нет, какая в средней полосе бывает. Сумрачно, но на пяток метров видно. Первым по берегу Харитон, сзади Саша, по сторонам поглядывает. Вдруг десятник остановился, руку поднял. Саша подошёл.

– Следы.

– И что?

– Подковы не наши и след недавний, слегка обветрился.

– Ливонцы?

– Больше некому.

– Веди по следу.

Дневные птицы спят, тревогу не поднимут. А ночные птицы в большинстве своём хищники – филины, совы. Летают бесшумно, стайный образ жизни не ведут, шума не поднимают, как сороки или сойки. Поэтому их передвижение чужой человек не заслышит. Харитон то шёл быстро, то останавливался, теряя след, вставал на колени. След шёл перпендикулярно границе, вглубь земель ливонских. Неуютно Саше, если поймают, быть скандалу, и ещё вопрос – выкупит ли их Довмонт? Если не захочет князь, быть им рабами. Уже далеко от реки отошли, версты на три-четыре. Саша подумывал – не повернуть ли назад? А Харитон встал как вкопанный.

– Гляди.

А сам рукой на дерево показывает, вверх.

Саша голову поднял, а на ветках пять трупов болтаются на виселицах.

– Харитон, верёвки режь.