На том стоим (СИ)

Люблю. Это слово никогда ещё так не звучало в ушах Гермионы. Она слышала его от родителей, от тётушки из Ливерпуля, на службе в церкви, от Гарри и много раз от Рона, но никогда прежде, оно не задевало её до такой степени, не проникало в душу так глубоко, не было настолько приятно. Оно вертелось в голове, волнующее, странное, и Блэк, произнеся это простое короткое слово, нахмурился и смутился, будто нарушил какой-то запрет, словно его нельзя было произносить вслух.

— Разобралась? Теперь ты знаешь, что я чувствую? Теперь понимаешь?

Грейнджер слабо кивнула.

— И тебя не заботит, что я маглорождённая?

Регулус закатал левый рукав рубашки.

— А тебя не заботит «это»? — проговорил он, опустив глаза на Чёрную метку.

— Абсолютно — нет. Меня волнует другое, — Гермиона поймала его взгляд. — Когда же ты, наконец, наберёшься смелости и поцелуешь меня?

Регулус шумно перевёл дыхание и привлёк её к себе.

— Сейчас.

Гермиона ощутила губы Блэка на своих губах и одновременно почувствовала его напряжение, словно он опасался, что она отпрянет, даже затаил дыхание.

Она стиснула руки у него на затылке и подумала, что, пожалуй, знала, с самого начала знала: так и будет. Ещё с того дня в Хогсмиде, когда Регулус впервые улыбнулся ей. Она лишила себя стольких минут в его объятьях.

Пальто упало с плеч Гермионы и повисло на руке Блэка, лежащей на её талии.

Пар от их дыхания смешался.

Регулус разочарованно выдохнул. Ему показалось, что Гермиона ускользает от него, когда она стала отклоняться назад.

— Я такая дотошная, мне всё нужно объяснять.

Регулус вернул пальто ей на плечи, пропустил свободные рукава между своими пальцами и потянул ткань на себя, тем самым снова притягивая девушку ближе.

— Прости, — прошептал он ей в волосы. — Прости меня.

— За что? — спросила она.

— Видимо, Тёмный Лорд всё-таки проверил свой медальон и получил мою записку. Он понял, узнал подпись. Жаль, что всё так закончилось. Менять прошлое было ошибкой.

«То же самое сказал Гарри», — подумала Гермиона.

— Мы спасли тебе жизнь.

Регулус закрыл глаза.

— И вот к чему это приве…

— Молчи, — попросила Гермиона. Ей показалось, что сейчас Блэк начнёт возражать, но он послушался. — Ты же со мной, остальное не так важно.

— Не так важно, — произнёс Регулус.

— Да, — с лёгкостью согласилась она. — И знаешь, я бы желала никогда не покидать этот сад, никогда не возвращаться в дом… никогда… только стоять здесь рядом с тобой. И мне ничуть не стыдно.

========== Глава сорок первая — Пауки плетут паутину ==========

Тео без труда проник через ворота, признавшие в нём одного из Ноттов, и побрёл к особняку. Садовая дорожка была запущена и мало походила на ту, что когда-то знал Теодор. Ему приходилось пригибать голову, чтобы уклоняться от низко свисающих веток. Он торопился. От спешки кололо в боку, а дыхание то и дело сбивалось.

До рассвета оставалось совсем немного времени, но в тени деревьев сохранялась темнота, и Тео не боялся быть обнаруженным.

Нотт всматривался в тёмные очертания кустарников, фонарных столбов и обнесённых снегом вазонов, и ему не верилось, что он был здесь всего несколько дней назад. Его следы давно замело, и только отголоски памяти подсказывали Тео верную дорогу.

Тео опустился на колени, наплевав на холод, и раздвинул ветки можжевельника. Одна из них спружинила и мазнула ему по лицу.

«Ничего, — пробормотал Нотт себе под нос. — Я заслужил».

Пальцы дрожали, отказывались слушаться. Тео ощущал себя больным трясучкой. Однако руки нашли желаемое, и вскоре обледеневший металлический осколок впился в кожу, оставляя свой след. Поморщившись, Теодор достал часть прибора из-под снега и увидел на солнечном луче свою кровь.

Золотой и красный — цвета Гриффиндора. Это цвета Гермионы Грейнджер, и единственно важное для Нотта сейчас. Все его мысли были устремлены к этой девчонке.

Столько раз Тео размышлял над тем, где сейчас Праудфутт. Сколько лет ещё должно пройти, чтобы он создал свой хроноворот? Слишком много. И в тот момент, когда Теодор смирился с невозможностью вернуться, вдруг узнал, что Грейнджер может быть где-то неподалёку, а не на расстоянии в двадцать лет.

Присутствию Гермионы у дома Поттеров было только одно объяснение — она тоже переместилась во времени.

Она здесь.

У него появилась надежда, прочно связанная с бывшей однокурсницей и частью волшебного прибора, до этого момента похороненной в Нотт-парке.

«Если у Грейнджер сохранился обломок хроноворота, я смогу вернуться назад. А потом снова попробую спасти родителей. Только бы найти её саму».

Тео сунул осколок в карман, набрал пригоршню снега, чтобы очистить руки, и скатал снежок. Его вес на ладони напоминал о детстве, зимних вылазках с друзьями в Сладкое королевство и последнем счастливом Рождестве, ведь уже на пятом курсе, сев в карету на станции Хогсмида, Теодор впервые увидел фестралов.