На веки вечные

«Что за чертовщина! Когда и где проскочил этот командующий?!»— недоумевал генерал Кравченко. И только когда увидел Феоктистова при всем его снаряже­нии, догадался, в чем дело. Не пожелав слушать его рапорт, погрозил пальцем:

Если «командующий» завтра к десяти не будет в Белгороде — пусть пеняет на себя!

12 февраля утром танки бригады вошли в Белгород. Город выглядел пустынным. На зданиях магазинов и учреждений — немецкие вывески. Многих жителей гит­леровцы отправили в свой тыл...

…Над украинской степью — воющая, косматая фев­ральская метель. Она слепит глаза, забивает дыхание. Лавина стальных машин неудержимо приближается к Харькову. 16 февраля, после решительного штурма, и над этим городом взвился красный флаг.

Последующий путь бригады— на Богодухов, а за­тем — на Ахтырку. Настроение у танкистов приподня­тое, в полной мере наступательное. Правда, беспокоило то, что исправных боевых машин осталось совсем мало — всего десять, из них два — Т-70. С такой силой о дальнейшем продвижении нечего, было и думать. Поэтому в районе Большая Писаревка заняли оборону. И вовремя, потому что уже на другой день гитлеровцы предприняли мощную контратаку.

...Выглянув из башни, командир бригады поднес к глазам бинокль и начал считать вражеские танки. Сбил­ся со счета, махнул рукой. Танки ползли со стороны Ахтырки и Богодухова.

Ну что ж, будем встречать,— вздохнув, прогово­рил комбриг и закрыл люк башни. 

Поле боя густо покрылось разрывами снарядов и мин. Получила повреждение машина Овчаренко. Рация и пушка вышли из строя. Полковник снова выглянул из машины.

Андроников! Передай командиру роты Гнедашу кончатся бронебойные — пусть бьют осколочными по гу­сеницам! — крикнул он наблюдавшему рядом за полем  боя лейтенанту.

Андроников со всех ног бросился выполнять приказ комбрига. И вдруг исчез в разрывах.

— Вот дурень, лезет напролом! — рассердился Овчаренко.

Около трехсот метров надо было пробежать Андро­пову, а он исчезал из поля зрения комбата уже более десятка раз и столько же раз показывался снова. Когда вернулся и доложил о выполненном приказании, комбриг похвалил его, но тут же и отругал:

Забубённая твоя голова! Смерти ищешь?! Ты знаешь, кто храбрый?

— Тот, кто повинуется своему командиру, товарищ полковник, — устало ответил Андроников.

Подошел еще один танк. Это командир корпуса при­слал свой. Сам на чем-то попутном, лесом, поехал в направлении на Грайворон.

Танки 152-го батальона стояли зарытые в стогах сена. На них шли десятки вражеских бронированных машин.

— Подпустим поближе,— еще раз предупредил ком­бат Феоктистов.

Огонь открыли внезапно, почти в упор. Это позволи­ло советским танкистам в первые же минуты боя под­жечь несколько танков противника. Но стальная армада наваливалась, шла напролом.

Трудно, очень трудно держаться нашим шести тан­кам, из которых два легкие —  Т-70...

В неравном бою геройски погибли командир роты Александр Гнедаш, командиры танков лейтенанты Фе­дор Григорьев, Георгий Журавлев, командир взвода семидесяток лейтенант Василий Ковнеров...

Гитлеровцы, сконцентрировав большое количество танков и артиллерии, продолжали наносить удары. Тя­желые бои развернулись за Борисовку. Танковая рота старшего лейтенанта Давыденко, оборонявшая деревню, держалась стойко. Гитлеровцы предприняли маневр, чтобы окружить ее. Давыденко не разгадал намерение врага. Приказ комбрига отойти на новые огневые пози­ции не услышал: вышла из строя связь. Рота оказалась в кольце, и только благодаря решительным и дерзким действиям лейтенанта Андроникова танкам Давыденко удалось вырваться из окружения.

Этот эпизод, в целом завершившийся благополучно, не обошелся, однако, без трагического для бригады ис­хода: при выходе из окружения погиб отважный раз­ведчик капитан Иван Нестерович Парамонов, оказав­шийся в то время в роте Давыденко...

Глава четвертая

НА КУРСКОМ ВЫСТУПЕ

1.

На станции Ржава, Курской области бригада пол­ковника Овчаренко занималась очередным доукомплек­тованием. Километрах в двух-трех от нее, в разных пунктах, с той же задачей стояли две другие бригады корпуса. Наладились теплые майские дни. Иногда лихо и раскатисто погромыхивал гром, а потом срывался лив­невый дождь. И снова — солнце. Его щедрые лучи бы­стро просушивали сырую листву деревьев, сгоняли с трав изумрудные капельки...

В дни празднования Первомая в бригаде состоялось вручение государственных наград, которыми были отмечены наиболее отличившиеся, и гвардейских знаков.

Особенно запомнился воинам день 7 мая. На широком  лугу близ Ржавы все бойцы, командиры и политработники корпуса стояли в боевом строю. Командующий  Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин вручал им гвардейское Знамя. Принимая его, генерал- лейтенант Кравченко произнес слова клятвы гвардейцев на верность Родине, на их готовность с честью пронести это Знамя до полной победы над заклятым врагом.