На веки вечные

Наши бойцы были начеку. Орудия, пулеметы и автоматы дружно открыли огонь. Жаль, танки без го­рючего не могли маневрировать. Но пулеметы с них сняли и установили на сошках. Кроме того, создали круговую оборону, задействовав старшин, кладовщиков, писарей, поваров...

Держитесь, товарищи! — подбадривали оборо­няющихся заместитель командира по политчасти Полукаров и его помощник по комсомолу Новиков.— Скоро подвезут боеприпасы и горючее.

Комбриг, обеспокоенный положением, несколько раз радировал в штаб корпуса, просил, напоминал, почти требовал...

Около двух часов ночи гитлеровцам удалось ворвать­ся на главную улицу Ястребовки. Батальон Феоктистова оказался отрезанным от основных сил бригады. А где-то час спустя, в разгар боя со стороны Старого Оскола через уже занятые противником улицы Ястребовки про­билась наша тридцатьчетверка. Она буксировала две цистерны с горючим. А еще через несколько минут к школе, где размещался штаб бригады, прибежал на­чальник связи и доложил комбригу, что на полуторке привезли боеприпасы — снаряды и патроны, однако в самом центре села машина подбита, начальник боепита­ния ранен, а шофер убит.

Где Красноцветов? — спросил полковник. Он знал, что разведчик, выполнив задачу, вернулся в бригаду.

Он остался без машины и находится у десантников, на их позициях, — доложил кто-то;

Скажи, какой неугомонный! — проворчал Овча­ренко — Немедленно его ко мне!

Красноцветова нашли быстро.

Бросай винтовку! — приказал комбриг и вдруг уставился на пояс лейтенанта.— Это что за балалайка болтается на ремне, как у анархиста?

Это немецкие гранаты, товарищ полковник!..

Овчаренко сплюнул с досады.

Садись в машину Загребельного, найди в селе нашу полуторку с боеприпасами и доставь их сюда! Да только живо!

— Ясно, товарищ полковник!

Грузовик разыскали. Он стоял, беспомощно уткнув­шись капотом в поломанный забор.

Возле машины мелькнули какие-то неясные в тем­ноте фигуры.

— Кто такие? — высунув голову из люка, спросил Красноцветов, полагая, что это те, кто привез боепри­пасы.

Вместо ответа — автоматная очередь по башне. Пули просвистели над головой лейтенанта.

Исаченко,— приказал лейтенант механику-води­телю,— подгони танк к полуторке, кузов прикрой бор­том!

Отдав такое распоряжение, сам стал посылать ко­роткие очереди из автомата то по одному, то по дру­гому окну стоявшего рядом дома. А во двор этого дома, куда забежали крутившиеся возле танка гитлеровцы, направил два последних осколочных снаряда.

Всем, кроме механика-водителя, выйти из танка и погрузить ящики на борт! — между двумя очередями своего автомата крикнул Красноцветов.

Распоряжение лейтенанта экипаж выполнил в счи­танные минуты.

Едва тронулись назад, как последовала длинная, те­перь пулеметная, очередь. Но танк уже свернул за дом. Вскоре он благополучно доставил драгоценный груз. Танкисты, не мешкая, разобрали снаряды, автоматчики набили диски, магазины.

Отвоевав часть села, перемерзшие, проголодавшиеся и измученные длительным маршем гитлеровцы устраи­вались на ночлег. Они даже не предполагали, что в селе находятся наши танки, которые не двигались и молча­ли, так как у них не было ни горючего, ни снарядов. Получив и то и другое, батальоны стали готовиться к контратаке. В это время политработники Мордашов, Целищев и Новиков во главе с замполитом бригады Полукаровым успели обойти подразделения.

Ну как, гвардейцы, выкурим оккупантов на мо­роз? — обратились они к одной из групп автоматчиков.

Выкурить-то выкурим, это без сомнения, да толь­ко какие же мы гвардейцы,— ответил сержант Карпов, пожилой и словоохотливый командир отделения. — Нам до гвардейского звания еще далековато...

Полукаров такого ответа только и ждал.

А вот и неправда твоя, сержант,— сказал Геор­гий Степанович. — Москва только что сообщила радост­ную для нас новость. Наш танковый корпус переименован в пятый гвардейский, а бригада — в двадцать первую Гвардейскую.

Кто-то чуть было не крикнул «ура», но на него тут же цыкнули:

— Не кричи, рядом немцы...

— Вот это здорово! — обрадовано воскликнул сер­жант.— Теперь нам, значит, гвардейский знак дадут — страх врагам и чтобы издалека опознавали наши. — И пошутил: — Небось прикажут отрастить усы, потому как, что же это за гвардеец — без усов!

— Тебе, сержант, персональное распоряжение вый­дет насчет усов, чтобы как у таракана были —заметил кто-то из автоматчиков, — а нам на грудь прикрепят знаки — они на орден Красного Знамени похожи. Смотрится!..

Гитлеровцев обороняющиеся упредили. Едва забрез­жил рассвет, как танки и противотанковые орудия батареи старшего лейтенанта Тимонина с заранее занятых огневых позиций открыли огонь.

Грохот неожиданно вспыхнувшего боя ошеломил противника. Солдаты в панике выскакивали из домов и, тревожно выкрикивая что-то, бежали по улице. За ними гнались автоматчики роты Михаила Мальчикова. Увя­зая в сугробах, спотыкаясь, падая вновь поднимаясь, они перебегали от одной постройки к другой. Опомнившись, открыли огонь и гитлеровцы. Стреляли с чердаков, из сараев, из-за сугробов. Все вокруг стонало, рвалось, звенели стекла, раздавались возгласы: