На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.

22 мая. Солнце только еще вставало над горизонтом, а мы уже выезжали на командирскую рекогносцировку в район железнодорожной станции Белоостров. От лагеря в Новоселках до места назначения – километров восемнадцать. В кузове старенького газика нашего друга Панченко Коваленко, Герасимов и я, оба командира дивизионов – Рудь и Солопиченко – со своими штабами и несколько человек солдат. Ехали весело, вспоминали забавные анекдоты, смеялись, шутили, так и доехали до места назначения.

Нейтральная зона проходит тут по берегам небольшой речки Сестры и вправо по ее притоку – ручью Серебряному. По правому берегу траншеи переднего края финнов, по левому – наши. Платформа и сама станция Белоостров разрушены до основания. Лишь груды битого кирпича да торчащие из земли балки и железные прутья арматуры напоминают о том, что здесь некогда были фундаментальные строения. От этого места до передовой линии наших окопов метров четыреста. Берега Сестры и Серебряного в некоторых местах крутые и обрывистые.

Оборонительные укрепления финнов просматриваются вполне отчетливо, и даже невооруженным глазом можно различить так называемые долговременные огневые точки или ДОТы с пулеметными щелями и орудийными амбразурами, сплошные ряды колючей проволоки и извилистую сеть траншей.

И среди этого многообразия особо выделяется бетонная глыба бетонной огневой точки (БОТ) «Миллионер» длиною по фронту почти в двадцать метров.

– Итак, товарищи командиры, – обратился к нам майор Шаблий, – перед нами река Сестра. К реке подходит и обрывается шоссейная дорога. Она от нас справа. Противник занимает оборону за рекой. Однако на этой стороне реки Сестры, справа от шоссе, за ручьем Серебряным, финны удерживают захваченный ими в сорок первом году наш БОТ «Миллионер». Удаление командно-наблюдательного пункта не должно превышать пятисот метров, огневых позиций батарей – восьмисот – тысячи метров. Николаев, – обратился командир полка, – тебе ясно?

– Ясно, товарищ майор.

– Тогда давай выбирай место, подходящее и для НП и для КП.

– Я уже присмотрел тут один старый бетонный блиндаж. По-моему, может подойти. Глубина обзора до пяти километров. Левый фланг только скрыт лесом. Но этот недостаток восполнят дивизионные НП.

– Веди! – коротко бросил Шаблий.

Выбранный мною БОТ оказался в семистах метрах от переднего края финнов и не превышал расстояния четырехсот пятидесяти метров от нашего переднего края. Справа от железной дороги и в непосредственной близи от станции Белоостров.

– Подходит, – сказал Шаблий и, посмотрев вокруг, спросил: – Где думаешь ставить стереотрубу?

– Здесь, – ответил я, – среди этих деревьев можно поднять замаскированную вышку.

– Ну что ж. Начинай оборудовать и сам присмотри за работами. Герасимов, проследи, чтобы связь подразделений была сдублирована.

Вспомнилась мне тут первая моя рекогносцировка в Смердынском мешке в апреле прошлого года, когда комбат Федоров подчеркнуто игнорировал наше с Федей Липатовым присутствие. Господи! Как все меняется со временем. Из состояния самопогруженности вывел меня шум подошедших машин батареи управления во главе с Федоровым. Я передал ему распоряжение командира полка, стараясь придать голосу как можно более официальности и равнодушия.

Прежде всего я распорядился освободить БОТ от грязи и хлама, вычистить, проветрить, сколотить нары, стол, настлать пол. И вот уже к ночи брошенный бетонный бункер приобретает вполне жилой вид.

23 мая. Всю ночь солдаты трудились над монтажом наблюдательной вышки. Днем этим делом заниматься было рискованно. И работа оказалась настолько чистой и профессиональной, что среди густых и молодых сосенок вышку невозможно было обнаружить и со ста метров.

Началась кропотливая, систематическая работа разведки. У стереотрубы приходится ставить теперь наблюдателей из нового пополнения мальчишек-курян: грамотных, исполнительных, добросовестных. И нашим «старичкам», даже таким, как Шафигулин, Васильев и Логинов, видимо, придется многому поучиться у этих еще необстрелянных ребят. Что касается Соколова, бывшего колхозного счетовода, человека немолодого, полного, неповоротливого и туповатого, то его пришлось вовсе освободить от службы наблюдения и перевести на подсобные, хозяйственные работы. Из муки, которую он получает у старшины, печет нам великолепные блины и оладьи.