На волне шока

Ты был знаменит всего неделю назад — твой билет в «Дельфи» выиграл рекордную сумму, твой ребенок преодолел ров с аллигаторами, ты прожил целый год в одном и том же доме, и у тебя взял интервью репортер местного издания. Лучи славы ласкали тебя целых десять минут.

Ухнуть в перегруз?

Такое уже бывало, причем не реже простуды.

Тебя терпеливо, с ободряющей улыбкой и похлопывая по плечу, вытеснили с каждого из возможных путей возврата в исходную точку и зажгли перед тобой знак «Выхода нет».

Ради этого вертится земля, меняются рекламные объявления, постоянно обновляются программы в тривизоре, в супермаркетах всегда имеются в наличии продукты, в розетке — электричество, а в кранах — вода. Ну, хорошо, не всегда. Но почти, черт побери.

Почти всегда найдется друг, который ответит на твой телефонный звонок.

Почти всегда есть кредит, закрепленный за твоим личным кодом.

И почти всегда можно переехать в другое место.

А когда ночное небо случайно проясняется, на нем сверкает больше звезд и движутся они быстрее, чем при сотворении мира. Так что все в порядке.

Неплохо.

В некотором роде.

ПОМОГИТЕ!

По этим и многим другим причинам во время очередной остановки Никки улизнул от водителя, отдал Кейт платье, туфли и парик и нырнул в толпу людей, садившихся в маршрутный автобус до ближайшего аэропорта. Заранее предвидя удивление водителя, он оставил записку:

«Спасибо за службу. Вы мне очень помогли. Если хотите узнать насколько, введите этот код с ближайшего телефона».

Тот самый новый код, которым он только что обзавелся.

Примета офицеров дорожной полиции

Если ты оштрафуешь водителя транспортного средства с серьезным федеральным кодом, тебе на голову обязательно насрет какая-нибудь птица высокого полета.

Мышиная возня под ногами слона

— Куда мы едем? — прошептала Кейт.

— Я наконец-то нашел точку опоры.

— Обрыв? — наполовину с надеждой, наполовину с тревогой спросила она. — Где-где, а там тебя будут искать в первую очередь.

— Извини. Я имел в виду не точку, а точки. Давно надо было это понять. Мне мало одного места. Я должен находиться в сотне мест одновременно. Если получится — в тысячах. Чтобы осуществить мой замысел на практике, понадобится некоторое время. Дай мне несколько месяцев, и мы будем спокойно сидеть и любоваться фейерверком.

— Я всегда любила фейерверки, — сказала Кейт с тенью улыбки и взяла его за руку.

Перекресток со знаками «стоп» с четырех сторон

В современном мире трудно уследить за тем, какая функция связана с каким именем. Поэтому под каждым лицом на экране четырехпозиционного защищенного канала связи значились имя и должность. Хартц пробежал по экрану взглядом слева направо.

В окне Парелома — директор центра, адмирал Бертранд Снайдер, аскетичный, седой, немногословный, получивший во время мятежа на Гавайях 2002 года прозвище Упертый Снайдер. Но это было еще до поступления на гражданскую службу и заслона секретности.

В окне Южного Белого Дома — особый советник президента по вопросам безопасности, толстый очкастый доктор Гуглиэльмо Дорси, которого даже близкие к нему люди больше не называли Билли Заточка (хотя из личного дела прозвище вытравить не удалось).

В третьем окне — начальник Хартца, сидевший этажом выше в том же здании, главный директор бюро мистер Эйлвин Салливан, высокий, с хищным носом и копной нечесаных волос, намеренно небрежно одетый. Компьютерные работники придерживались этой моды еще на заре головокружительной карьеры директора. И все-таки рубашка с расстегнутым воротом, торчащая из кармана пригоршня старых авторучек, недельная щетина и грязь под ногтями выглядели в таком месте несколько странно.

Как будто в день сегодняшний явился гость из дня вчерашнего.

Все три лица на экране уставились на Хартца: Снайдер раздраженно, Дорси недоверчиво, Салливан нетерпеливо. Право говорить первым определила иерархия. Старший по рангу Салливан произнес:

— Вы в своем уме? Всего несколько дней назад вы потребовали удалить все коды с маркером 4GH, закрепленные за ФБР, ЦРУ и секретной службой, а теперь предлагаете вдобавок уничтожить коды категории «Б»! Наемный диверсант и тот не причинил бы столько вреда.

— Позвольте вам кое-что напомнить, — добавил Дорси. — На мой вопрос, чем пользоваться взамен 4GH, вы лично заверили меня, что коды невозможно как-то изъять из списка и присвоить им групповой статус категории «Б» без того, чтобы это не заметили компьютеры вашего бюро. Но следов таких действий не обнаружено, не так ли? Могу себе вообразить выражение на лице президента, когда я доложу ему эту дикую историю.

— Когда я это говорил, я не знал… — начал было Хартц.

Снайдер оборвал его:

— И это еще не все. Вы попытались опорочить мою репутацию и компетентность как руководителя. Вы недвусмысленно заявили, что данный акт саботажа якобы совершил выпускник Вейчопи, переведенный в Парелом по моему личному распоряжению, которому я предоставил доступ к серьезной работе. Не могу не согласиться с мистером Салливаном. Вы не иначе как помутились рассудком.