На волоске

Я не успеваю поднять голову, как получаю кулаком в челюсть. Бейсболка слетает, и я плашмя падаю на пол. Рюкзак смягчает падение, а потом я откатываюсь в сторону, когда противник пинает меня в живот, и Леана пронзительно кричит. Ученики расступаются, некоторые аплодируют, и когда Джаспер поднимает мою бейсболку и надевает ее, слышится смех.

— А вот это кстати, свою я потерял. Ты случайно не знаешь, куда она подевалась? Мне почему-то кажется, что какой-то лысый сопливый урод спер ее у меня…

— Твою мать, — измученно говорю я, — это была моя кепка, моя долбаная кепка, и эту ты мне тоже вернешь.

Я пересекаюсь взглядом с Леаной, которая вдруг узнает меня. На ее лице отражаются изумление и ужас одновременно. Разлом Сан-Андреас только что разделил мое сердце напополам. Меня захлестывают страх, тревога и ненависть. Особенно ненависть. Я поднимаюсь на ноги.

— Еще захотел? — спрашивает Джаспер, поводя плечами. — Вот и отлично, у меня как раз руки чешутся навалять кому-нибудь.

— Это моя бейсболка.

И несмотря на то, что он на голову выше меня и на двадцать кило тяжелее, я снова сбиваю его с ног.

У Джаспера разбита губа, у меня заплывает глаз. Я держу на коленях сжатые в кулаки руки и смотрю в пол, чтобы скрыть все еще снедающую меня ненависть. Надзиратели разняли драку и отправили нас к директору.

— Вы расскажете мне, что там произошло, и быстро!

Директор рвет и мечет. Его нижняя челюсть дрожит, а левое веко под кустистой бровью дергается от нервного тика.

— Мне казалось, я ясно выразился, Джаспер: если я еще раз услышу о том, что вы хоть пальцем тронули Маттео Лекюре, вы предстанете перед дисциплинарным советом.

— Он первый начал, — ворчит этот гад. — Это он налетел на меня, а я только защищался!

Я был готов к этому и решил поставить эту сволочь на место.

— Он приставал к девушке! Он домогался ее, я видел!

— Что за бред! — смеется Джаспер.

Я резко встаю.

— Этот подонок прижал ее к стене и пытался поцеловать против ее воли. Что это, если не сексуальное домогательство?

— Она могла просто сказать, если бы хотела, чтобы я ее отпустил! Он врет!

Директор изучающе разглядывает сначала одного из нас, потом другого.

— Это очень серьезное обвинение, Маттео. Имейте в виду…

Джаспер поддевает меня, улыбаясь уголком губ:

— Он просто мне завидует, потому что девчонки на него даже не смотрят из-за того, что он выглядит как старикашка.

Самое скверное в этом, что он верит в то, что говорит. Я сажусь обратно, изо всех сил пытаясь вести себя более сдержанно. Если я сейчас выйду из себя, мне никто не поверит.

— Он прижался к ней, — повторяю я уже спокойнее. — И пытался поцеловать против ее воли.

— Ну и кому из нас вы поверите? — бьет наотмашь Джаспер с ледяным спокойствием.

Я прожигаю его взглядом. Я почему-то вдруг совершенно перестал бояться его.

— Как зовут эту девушку? — спрашивает директор, нахмурившись. — Я хочу выслушать и ее.

Через десять минут к нам присоединяется Леана. Она смотрит прямо перед собой и подтверждает мою версию событий. Директор нерешительно морщит лоб, и в его голосе слышится скепсис, когда он спрашивает:

— То есть присутствующий здесь Джаспер попытался поцеловать вас против вашей воли?

Она кивает, чувствуя себя не в своей тарелке. И смущаясь еще больше оттого, что Джаспер не собирается сдаваться.

— Она не оттолкнула меня! Она еще и заигрывает со мной все время! Это вам кто угодно подтвердит!

— Тише, Джаспер! Дайте Леане сказать.

Но, испугавшись напористости высокого блондинистого громилы, она не сразу решается открыть рот.

— Я сказала ему, что иду на урок, но он не отпустил меня.

— Сука! Ты не сказала «нет»!

— Джаспер! — строго осаживает его директор. — Чтобы я больше не слышал подобного в своем кабинете! Вы меня поняли?

Он хмурится. Я ерзаю на стуле, пока Леана, которой приходится защищаться, находит в себе силы ответить:

— Я? Заигрываю с тобой? Ты только и делаешь, что повсюду таскаешься за мной! Сколько раз я говорила тебе, что настаивать бесполезно? Да что тебе еще нужно, в конце-то концов?

Губы Леаны кривятся от гнева.

— Маттео меня ненавидит, — брызжет слюной Джаспер. — Он что угодно наплетет, лишь бы меня выгнали из школы. Ему нельзя верить! К тому же он первым ударил меня! Он напал на меня, хотя я ничего ему не сделал! Они решили объединиться против меня. Эта шлюшка заигрывает со мной, а он не просто лезет на меня с кулаками, но еще и делает так, чтобы меня исключили.

Директор задумался и, похоже, засомневался. Как вообще такое возможно? Мы с Леаной изложили ему одну и ту же версию событий, а он все-таки поверит этому ублюдку Джасперу? Почему все всегда сомневаются в словах жертвы, но никогда — в словах агрессора?

Леана пожимает плечами с делано равнодушным видом.

— Мне нет никакого дела до Маттео Лекюре, я его не знаю.

— Ага, и он, наверное, думал, что ты станешь с ним встречаться, если он набьет мне морду. Это вполне в его духе.

Директор перебивает его — он уже явно на пределе:

— Достаточно, Джаспер! Заткнитесь хотя бы на минутку, я из-за вас не слышу собственных мыслей.

— Могу я вернуться в класс? — вмешивается Леана.

— Можете идти.