На Волосок От (ЛП)

  Мильро беспокойно поерзал на кровати, отойдя на дюйм или два от жены. — Откуда он знает? Он понял, что не тратил время на расспросы о намерениях молодого араба, которого впервые встретил в Люксембургском саду. Его первое знакомство с этим человеком произошло от министра Баакриме, с которым он часто имел дело раньше. Он просто предположил, что министр либо был подкуплен йеменскими повстанцами, чтобы помочь им получить оружие, либо на самом деле тайно сочувствовал повстанцам.

  Теперь он понял, что был наивен, но какое это имело значение? Он никогда не осуждал своих клиентов и помогал вооружать революционеров по всему миру. Невозможно было сказать, какая сторона права, а какая нет, и если кто-то в его профессии попытается выносить такого рода суждения, он скоро сойдет с ума или разорится. Эти дела часто заканчивались в месте, которого никто не предвидел. Посмотрите сейчас на Ирак, или Ливию, или Сирию.

  Он уже собирался сказать это Аннет, когда она твердо приложила палец к его губам. — Послушай меня, Антуан. Естественно, Мартин хотел, чтобы я поговорил с вами; конечно, он хочет, чтобы я убедил вас рассказать ему все, что вы знаете. Я бы никогда не стал скрывать от тебя то, что он сказал. Я не думаю, что у нас есть выбор. Если вы знаете больше о том, что происходит, вы должны сказать мне, и я расскажу Мартину.

  — Но тогда мне не с чем торговаться.

  — Мы не в том положении, чтобы торговаться, дорогая . Но даже если бы и были, я должен сказать вам, что если Мартин говорит правду — а я так думаю, — то я не хочу, чтобы вы помогали этим людям. Они убийцы; они убивают детей и их матерей. У них нет правого дела, только ненависть».

  Мильро откинулся на спинку кресла, прислонив голову к подушке, и, размышляя об этом, смотрел в потолок. Неужели Аннет смягчилась с ним? Это казалось невероятным — во всяком случае, она всегда была более жесткой из них двоих, более деловитой, никогда особенно не заботившейся о морали своего ремесла. Он знал, что она боится попасть в тюрьму, но он также знал, что она очень предана ему — и ее беспокойство о том, что этот молодой йеменец, если он им был, собирается делать с оружием, которое он поставлял, было искренним. И он должен был признать, что это тоже встревожило его — мысль о том, что этот персонаж и его последователи или коллеги убивают десятки невинных людей в Западной Европе, была ужасна.

  — Хорошо, — сказал он наконец, хотя и не смотрел на жену, а не сводил глаз с потолка, словно обращаясь к божеству или, как он был почти уверен, к слушающим ушам своих бывших коллег по DGSE. — Я скажу ему, что знаю. Но это немного.

  — Я ожидаю, что все поможет, — легкомысленно сказала Аннет.

  Мильро повернулся на кровати и наконец взглянул на нее. «Инициатором контакта в Париже был йеменский министр. Вот почему я думал, что это законно». Закон показался ему забавным способом описания сделки, но он знал, что Аннет поймет, что он имел в виду — он думал, что просто снабжает одну сторону бесчисленных гражданских войн, которые, казалось, распространялись по всему региону.

  'Я понимаю. Но сейчас?'

  — То, что сказал вам Мартин, может иметь смысл. Я не рассказал ему всего, что знаю. Я не сказал ему, где именно собирается партия, хотя он знает страну. Он ничего не знает о дальнейших договоренностях о доставке. Он знает, что в этом замешан британец, но не знает, что заказ должен быть доставлен в Англию. И он не знает, что изначально это должно было идти куда-то еще.

  'Где?'

  — Вот, — просто сказал он. 'Париж.'

  Аннет выглядела потрясенной. — Так что изменилось?

  Мильро пожал плечами. 'Я не знаю. Но если Мартин прав насчет этих людей, значит, цель изменилась. Теперь он должен быть в Британии.

  Глава 39

  На этот раз они должны были встретиться в офисе Фейна в здании МИ-6 на Воксхолл-Кросс. Когда она шла по Воксхолл-Бридж от Темз-Хауса, наклоняясь к порывистому ветру, дувшему с реки, Лиз вспомнила переписку по электронной почте между Гросвенор-сквер и Воксхоллом, которая предшествовала этой встрече. Их тон предполагал, что встреча между Фейн и Бокусом будет такой же суровой, как и погода, и она не собиралась играть роль миротворца.

  Кабинет Фейна представлял собой просторную комнату высоко в одном из полукруглых выступов в передней части здания. Из его двух больших окон открывался великолепный вид на Темзу — направо на парламент и здание МИ-5 на северном берегу, налево на Кенсингтон и Челси и вверх по реке на Хаммерсмит. Каким-то образом Фейну удалось приобрести старинную служебную мебель, которую обычно можно найти только в Министерстве иностранных дел, и он добавил несколько восточных ковров и стол, доставшиеся ему в наследство от бабушки. Весь эффект был похож на рабочий кабинет деревенского джентльмена, и это было настолько далеко, насколько это можно было получить от унылого функционального офиса, который занимал Бокус в американском посольстве на Гросвенор-сквер.