На восток

Громов приказал занять оборону и заминировать небольшой мост перед станцией, чтобы подорвать его, при приближении японцев со стороны Саппоро. Но взрывчатки не нашлось, поэтому его завалили деревянным хламом и хворостом и натаскали в промоину рядом с ним бидонов с керосином, подготовив к поджогу. Деревянные тщательно просмоленные несущие конструкции вполне позволяли при необходимости уничтожить его таким способом. За мост отправили дозор с набором сигнальных ракет, для экстренной сигнализации.

Не встречая сопротивления со стороны деморализованного ополченческого гарнизона и до сих пор не видя другого противника, на станции и у моста оставили охрану из матросов с пулеметами и выдвинутыми передовыми заслонами из пехоты. А с основными своими силами Громов двинулся к перевалам, надеясь там задержать подкрепления для оставшихся позади уже разбитых японских отрядов. Но подняться на них не успел. Не доходя реки Юбари, его отряд вступил во встречный бой с японской армейской колонной, уже спускавшейся с хребта вниз.

Японцы явно не ожидали появления наших войск, поэтому растерялись. Воспользовавшись их замешательством, русским удалось отбросить превосходящего противника за реку и организовать оборону на ее левом берегу, сразу же запалив деревянный мост, обслуживавший узкоколейку, но имевший полосу и для переезда повозок. Поскольку это была единственная переправа в труднопроходимой горной местности, продвижение японских колонн сразу остановилось.

Несмотря на открытые и хорошо простреливаемые из пулеметов подходы к уже горящему мосту, японцы яростно атаковали под прикрытием плотного ружейного огня, не считаясь с потерями. Им даже удалось его потушить. Когда к Громову подошло подкрепление из Мурорана с легкой батареей 47-миллиметровых пушек Гочкиса на сухопутных станках, все подходы к обгоревшим пролетам с японской стороны были завалены трупами. Но у громовцев уже были на исходе патроны. Из полутора рот могли держаться на ногах только 78 человек, готовившихся отбивать японцев штыками. Сам капитан был дважды ранен. Очередную японскую атаку отбили уже из пушек прямой наводкой шрапнелью с трубкой, выставленной «на картечь», после чего бронебойными гранатами проредили позиции стрелков среди скал, и самураи наконец угомонились.

Благодаря тому, что отряд Громова сумел отбить у противника стратегическую позицию и удержать ее, продвижение наших войсковых эшелонов на Саппоро не прекращалось. Маннергейм бросил в бой все наличные силы, оставив у себя в тылу только слабые охранные отряды, усиленные моряками и прикрытые с моря броненосцами.

Не прекращая быстрого продвижения вперед, избавленный, благодаря специфике рельефа, от заботы о флангах, он сумел превратить изначально тактический успех захвата важного порта Муроран, в стратегический. Русская пехота стремительным броском вышла в тыл гарнизону административного центра Хоккайдо.

Японцы явно были не готовы к отражению атаки со стороны Титосе. Они вообще не имели никаких войск вдоль железной дороги. Хотя с одного из разъездов и успели отправить тревожную телеграмму, эшелоны с сибирскими стрелками благополучно прибыли на станцию, где в здании грузовой канторы размещался штаб обороны. В ходе яростного встречного боя из высшего офицерского состава гарнизона Саппоро никто не уцелел. В городе в районе депо и вокзала разгорелись ожесточенные уличные бои. Но с самого начала противник потерял возможность управления большей частью войск, еще только поднятых по тревоге в казармах, и не смог организовать отпор, а поезда с русской пехотой прибывали «по расписанию».

Передовые отряды прорвались к центру города и военным городкам, перекрыв поступление подкреплений и отправив нарочных верхами к вокзалу. В столице Хоккайдо началась паника. Из-за посыльных в русской форме, носившихся по улицам на первых же попавшихся лошадях, выпряженных из повозок, даже без седел, всем и всюду мерещились казаки, хотя кавалерии у Маннергейма вообще не было.

Воспользовавшись этой суматохой, высланные к нашим войскам в Отару охотники на таких же трофейных конях смогли прорваться через весь город и раскинувшуюся южнее равнину, покрытую крестьянскими полями, и добраться до расположения частей, высаженных на северном берегу полуострова.

Русский гарнизон порта Отару, захваченного одновременно с Хакодате, состоял из первого батальона и сводного добровольческого отряда крепости Николаевск-на-Амуре. Начальник гарнизона лейтенант Остен-Сакен, будучи флотским офицером, в сухопутной войне почти ничего не понимал. Однако, едва узнав от прорвавшихся гонцов о делах, творящихся в Саппоро, немедленно отдал распоряжения о подготовке общего наступления и двинул к устью реки Исикари оба имевшихся у него вооруженных парохода.