На все времена. Статьи о творчестве Владимира Бояринова

Все уйдём по бездорожью,

Все мы, все мы станем прахом!

…Прикипите, полюбите

До безумия! И верьте!

Лишь души не погубите,

Беззащитной после смерти.

Не травите, не терзайте

Ни сердца свои, ни души.

Открывайте, отверзайте

И глаза свои, и уши…

(«На взмахе»)

При всей своей напористости лирический герой Бояринова лишён каких-либо амбиций, он не рвётся к славе, даже, напротив, сторонится её, не подразумевая в ней никакой ценности для человека, ибо единственная ценность для него – по-христиански праведная жизнь. Такую точку зрения подтверждает наряду с предыдущим отрывком из стихотворения следующий (из другого стихотворения):

Буду жить на старой даче,

Между мхов и лопухов,

И не надо мне удачи,

Денег, славы и стихов.

(«Буду жить…») В лирике Бояринова круг приязни лирического героя чётко очерчен, что обусловлено своеобразием характера самого героя:

Всех влюблённых и весёлых

Преломить прошу ковригу.

Всех сердитых и безполых

Попрошу захлопнуть книгу!

…Я печали этой жизни

схоронил под глыбой тяжкой…

…И теперь живу любовью

и нечаянною шуткой.

Из того же стихотворения видно, что избранный поэтом лирический герой не склонен к самолюбованию, он не лукав и вполне самокритичен:

Для любимых я весёлый,

Для нелюбых – окаянный;

Я в обнимку с правдой голой

До зари брожу, как пьяный.

Мне – молиться, мне – казниться,

Горько каяться под дыбой

Над весёлою страницей,

Над поруганною глыбой.

(«Над весёлою страницей…») Какие бы перипетии он ни претерпевал по воле автора, стержнем его характера неизменно остаётся любовь к жизни:

Тот в пасынках у Бога,

Кто знать не знал любви!

Кто счастьем не светился

Уже на склоне лет,

Тот вовсе не родился,

Того на свете нет!

(«По ягодке») В стихах Бояринова любовь к жизни порой переполняет внутренний мир лирического героя. В такие моменты в его речи появляется самоирония, свойственная воистину сильной и безкомпромиссной личности:

Ах, эта нимфа, эта нимфа! —

Нутро сжигающая страсть —

Неуловимая, как рифма,

Богов готовая проклясть.

…В тугих объятьях стисни чресла,

ногами тонкими обвей!

…страсть источилась и воскресла.

И вновь восстала из кровей!

Когда объятья ты разжала —

Лишь персть земли в руке лежала…

(«Простите старого сатира»)

Головы моей спелый кочан —

Спелый-спелый, таинственно– белый —

Стал светиться и петь по ночам,

И витийствовать, как очумелый.

.. Думал: хватит стремиться в зенит,

Буду грядки окучивать в прозе.

Но зачем кочерыжка звенит

И поёт соловьём на морозе?

(«Головы моей спелый кочан…»)