На высотах твоих

Джеймс Хауден тихо присвистнул. Такая синекура была золотым дном, и назначение на должность распорядителя свидетельствовало об оказании Хауденом весьма щедрой протекции. Ему уже досаждали многие соискатели должностей, в том числе таких, которые сулили немалую выгоду, и вот теперь один из своих толчется в очереди соискателей.

— Их собственность стоит не менее двух миллионов,— сказал Хауден.

— Знаю.— Гарви Уоррендер слегка покраснел.— Но мне пора подумать о старости. Преподаватели колледжа получают нежирно, и в политике мне до сих пор не удалось сколотить состояние.

— А если сделку раскроют?

— Не раскроют, если хорошо замести следы,— сказал Гарви.— Я позабочусь об этом. Пусть подозревают в чем угодно, но раскрыть сделку не смогут.

Хауден с сомнением покачал головой. За сценой бушевали участники конференции, разражаясь кошачьим мяуканьем и ироническим пением.

— Я готов поклясться, Джим. Если я пойду ко дну — из-за этой ли сделки или по другой причине,— то не стану топить вас: возьму вину на себя, а вы останетесь чистым. Но если вы уволите меня или не окажете поддержку в честной игре, то берегитесь — мы пойдем ко дну вместе.

— А как вы докажете?

— Я хочу получить от вас расписку, прежде чем мы вернемся.— Гарви сделал жест в сторону зала.— Иначе пусть нашу судьбу определяет баллотировка.

Это была решающая минута для Хаудена. Шанс, о котором он столько мечтал, мог выскользнуть из рук.

— Я напишу расписку,— сказал он,— дайте мне на чем писать.

Гарви протянул ему программу конференции, и Хауден нацарапал несколько слов на ее обложке — тех самых слов, которые могут погубить его, если кто-нибудь захочет воспользоваться ими.

— Не беспокойтесь,— заверил Гарви, пряча программу в карман,— расписка будет в надежном месте. А когда мы оба покончим с политикой, я ее верну вам.

Они вышли в зрительный зал, и Гарви Уоррендер выступил с лучшей своей политической речью, которая заканчивалась отказом от поста лидера партии. Лидером стал Джеймс Хауден, и его вынесли из зала на руках вместе с креслом под одобрительные возгласы собравшихся...

Условия сделки были пунктуально выполнены обеими сторонами, хотя с годами престиж Джеймса Хаудена повышался, а влияние Гарви Уоррендера постепенно падало. Теперь даже непросто было вспомнить, что когда-то он был серьезным соперником в борьбе за партийное руководство. Фактически его перестали считать претендентом на какой-либо государственный или партийный пост. В политике такое случается часто: если кто-то потерпел поражение в борьбе за власть, то его влияние с годами идет на убыль.

Машина выехала из усадьбы губернаторского дома на шоссе, ведущее к резиденции премьер-министра на Сассекс-драйв, 24.

— Иногда мне кажется,— вполголоса сказала Маргарет как бы сама себе,— что Гарви Уоррендер немного не в своем уме.

В том-то и беда, подумал Хауден, что он действительно немного тронутый. Вот почему нет никакой гарантии, что он не вытащит на свет божий проклятую бумажку, соглашение, подписанное Хауденом в спешке девять лет тому назад, хотя такой поступок был бы губителен и для самого Уоррендера.

Если бы только знать, что испытывает сам Уоррендер по поводу той давней сделки. Насколько Хаудену было известно, Гарви пока вел себя прилично, придерживаясь условий соглашения. Его племянник получил должность распорядителя на телевидении и, если верить слухам, составил себе большое состояние. Вероятно, и сам Гарви тоже: его благосостояние несколько превышает тот уровень, который позволяет ему министерский оклад, но, к счастью, он достаточно благоразумен, чтобы не выставлять его напоказ и вести довольно скромный образ жизни.

После опубликования правительственного указа о назначении нового распорядителя телекомпании в газетах появилось много критических замечаний и глухих намеков, но, поскольку газеты не располагали никакими доказательствами, вновь избранному большинством голосов в палате общин правительству Хаудена удалось подавить критику; в конце концов, как он и предполагал с самого начала, общественности надоела эта тема, и она исчезла с газетных полос.

А помнит ли сам Гарви? Не шевелится ли у него в груди червячок сожаления, не тревожат ли его угрызения совести? Не собирается ли он каким-нибудь ухищренным способом отыграться за свою испорченную политическую карьеру?