На закат от Мангазеи [СИ]

Сокол выбросил остатки мяса в море. Двое поморцев взялись за края свертка, подняли на плечи и резко перевалили за борт. Покойник с громким плюхом вошел в воду, и металлическая болванка тут же потащила его на дно. Макарин смотрел, как он быстро исчезает в темной толще, то ли серой, то ли синей, то ли зеленой. Ничего не было видно в этой пустой воде, только бледное расплывающееся пятно савана. В какой-то момент дьяку показалось, что он увидел какую-то длинную мелькнувшую рядом с покойником тень, но она исчезла так быстро, что скорее всего ее и не было. Прошло несколько мгновений, и от ушедшего на дно покойника остались только несколько вспухших на поверхности пузырьков.

Сокол хмуро огляделся.

Ветер налетел внезапно с севера и покрыл море рябью. Где-то вдали громыхнуло.

— Эй, разбойнички, — вскочил Кокарев. — Если не хотите вслед за другом отправиться, живо за работу!

Сокол нехотя махнул рукой, и разбои принялись поднимать рею. Новый порыв ветра рванул парус, затрещали крепления. Тень упала на лодью. Подняв голову, Макарин увидел быстро наступающие низкие тучи. Весь север был затянут черной мглой, и море в той стороне терялось в бешеном мареве.

— Бури в этих местах стремительные, — сказал подошедший Шубин. — То на одном месте стоит, а то накинется, словно волк на овцу. Не угадаешь.

— Хочешь сказать, что нам ее не миновать? — вскинулся воевода.

— Пока есть время. Ежели пойдем по ветру, можем успеть пройти краем. Посудина хоть и воровская, но крепкая.

Вдали полыхнула молния. И в тот же момент заорал Хадри.

Он стоял у носовой корги, держась одной рукой за линь, а другой указывая куда-то вперед по курсу.

— Черт, — выругался Шубин. — Этого-то я и опасался.

— Этого это чего? — брюзгливо вопросил Кокарев.

— Слышал я об этом месте от купчин мангазейских. Они не просто так его стороной обходят, к берегу жмутся. Да как-то не придал значения, когда разбойник о своем кладбище заговорил.

Шубин не договорив ринулся к противоположному борту. Макарин увидел, как Хадри спрыгнул с корги и наставил самопал на ближайшего разбоя.

— Да что происходит-то! — возмущенный Кокарев поднялся с банки.

— Засада происходит, воевода, — ответил Шубин, вглядываясь вперед.

И тогда атаман Сокол расхохотался.

— Не подвел меня Нум, благодетель! — закричал он. — Не было у меня уверенности, на удачу сюда шел. Вот она, моя удача, государевы люди!

Впереди, там, где висело в сером мареве красное пятно заходящего солнца, над темными волнами колыхались белесые полотнища трех парусов. Холодный закатный свет пробивал их насквозь, делая призрачными и еле заметными, но под ними уже можно было разглядеть длинные силуэты корпусов, покрытых красно-черным орнаментом. Три лодьи шли наперерез, полным ходом, на веслах и под парусами.

— Ну что, господа хорошие, — веселился Сокол. — Пришел ваш черед в подполе сидеть. Если глаза меня не обманывают, то это лодьи Кирея Безносого. И если это так, вам лучше прямо сейчас вниз перебраться. Целее будете. Давайте уже, открывайте, выпускайте моих соколиков на волю.

Он шагнул к люку подпола, но уперся грудью в дуло ручницы. Воевода взвел колесцо.

— Не спеши, вор. Пока твои дружки сюда доберутся, мы всех вас успеем к рыбам отправить. А потом и с ними начнем разговаривать.

— С вами они разговаривать не будут, — сказал Сокол. — А со мной будут. Воевода, ты же не глупый человек, должен понимать. Там человек пятьдесят. Нет у тебя шансов.

Разбои сгрудились за спиной атамана. Кто-то из них уже успел выломать из надстройки дреколье, но большинство оставалось безоружными.

Воевода обернулся, не опуская ручницу.

— Поморец, на руль, живо. Правь куда хочешь, только от гостей подальше.

Шубин отошел на корму, куда уже успел перебраться Хадри с ворохом оружия и мешками припасов.

Сокол снисходительно улыбнулся.

— Один руль тебе не поможет. С парусом вы не справитесь. И весел у вас нет. Не ерепенься, государев человек.

— Да что с ними разговаривать, Сокол, — просипел татарин. — Голыми руками…

Он рванул было к воеводе, но остановился, когда пуля выбила щепу у него из-под ног.

— Убивать мы вас не хотим, — сказал Кокарев. — Работники нам пока пригодятся. Но если вынудите…

Он не договорил. Один из поморцев вдруг разорвал на груди рубаху, заорал «Пропади все пропадом!», подбежал к люку и пинком откинул с него засов. Дверца тут же с треском откинулась, и из подпола с воплями полезли оборванные разбои.

— Оружие, оружие ищите! — заверещал Сокол.

Разбои разбежались по палубе. Макарин выстрелил одному в ногу, промахнулся, схватил воеводу за рукав и потащил за собой.

— Отходим, на корму!

На корме уже высилась преграда, наваленная из мешков расторопным самоедом. Над мешками торчали дула самопалов. Макарин с воеводой перепрыгнули через мешки, и тут же рванули выстрелы. Хадри переполз к другому самопалу, а Шубин сыпанул пороха, одной рукой придерживая руль. Лодья кренилась, уходя от разбойных гостей ближе к северу. Ветер набирал силу, и оглушительно хлопал над головой парус.

Палуба опустела.