На закате империи. Книга воспоминаний

Казачий полк выслал серию разъездов с приказанием перейти границу и узнать о находящихся напротив неприятельских силах. Перейти границу, однако, казакам не удалось: немцы сами вторглись в пределы Польши и к утру уже заняли Ченстохов, где от их артиллерийского обстрела начались пожары.

Дальше Ченстохова немцы крупными соединениями временно не пошли; все военные действия ограничивались стычками небольших частей. Наши стрелковые бригады успели отмобилизоваться и отойти из своих штаб-квартир в пункты сосредоточения к Висле и за Вислу.

Перед 14-й кавалерийской дивизией встала новая задача: разбить появившуюся из Австрии 8-ю кавалерийскую гонведную (венгерскую) дивизию, наступавшую из Кракова на Кельцы. Одновременно на немцев была двинута 8-я кавалерийская дивизия генерала Зандера в операционном направлении Радом – Лодзь – Калиш.

В ряде боев наши полки, особенно митавские гусары и ямбургские уланы, сильно потрепали венгерцев и оттеснили их к границе. Но в это время на сцене появился Пилсудский со своими легионерами, сформированными в воинские части из австрийских поляков.

О существовании этого Пилсудского, будущего польского маршала и диктатора, глубоко ненавидевшего Россию, где он получил свое образование, было давно известно в разведывательном отделении штаба Варшавского военного округа.

И пока 14-я дивизия удачно сражалась против регулярной неприятельской конницы, легионеры Пилсудского заняли город Кельцы.

Покончив с гонведом, Новиков решил атаковать Пилсудского.

Конноартиллерийский дивизион под командой подполковника Арцышевского начал обстрел вокзала; Митавский полк, спешив четыре эскадрона, повел наступление цепями. Два эскадрона улан, над которыми я принял с разрешения Новикова командование, двинулись атаковать город с юга, приданные нам части пограничников получили задание занять вокзал. Одновременная атака увенчалась полным успехом. Пилсудский был разбит и бежал, оставив раненых и убитых, среди последних одного полковника.

С нашей стороны наибольшие потери понесли митавцы, менее чувствительные – ямбургские уланы, обстрелянные из окон, когда я занял с ними главную площадь города.

Успешные действия кавалерии Новикова высоко оценили и в Ставке: за взятие города Новиков получил Станиславскую ленту, а я Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Не забыли и будущего маршала Шапошникова.

Через несколько дней последовала благодарственная телеграмма, и вот по какому поводу. Летчик, посланный от австрийского главнокомандующего Данкля к немцам, возвращался с важным донесением и по ошибке снизился в районе 14-й кавалерийской дивизии. Вблизи находились казаки. Увидев ошибку, австриец бросился бежать, казаки за ним, и один из казаков, вместо того чтобы взять авиатора живым, зверски всадил ему пику прямо в рот.

Если беднягу летчика из-за болвана казака допросить не удалось, все же у него в сумке нашли сообщение Главной немецкой квартиры о том, что на помощь направлен 6-й корпус генерала Войрша из Бреславля, через Лодзь и Радом к Висле.

В силу создавшегося положения штаб армии решил сформировать из двух дивизий конный корпус под командованием генерал-лейтенанта Зандера.

Получаем записку:

«Командующий корпусом генерал-лейтенант Зандер приказал прибыть завтра в 8 часов утра в деревню X генералу Новикову с его начальником штаба для получения директивы».

Являемся трое: Новиков, я и Шапошников, оставив в штабе прикомандированного поручика Роженко[105].

С большим опозданием приезжает Зандер, с ним его начальник штаба Одноглазков.

Важный, серьезный, Зандер подает руку начальнику штаба и мне, игнорирует капитана Шапошникова и читает лекцию, как должно действовать кавалерии.

Мы слушаем и не понимаем, к чему ведет эта болтовня. Никакой точной директивы не получаем, узнаем лишь, что 8-я кавалерийская дивизия будет действовать правее, а мы должны наступать левее, на Лодзь.

Результат «директивы» Зандера оказался весьма плачевным, особенно для его личной карьеры.

Не искушенная еще в боях 8-я дивизия наткнулась сразу на превосходные кавалерийские и пехотные части Войрша и понесла чувствительные потери. Это так повлияло на генерала Зандера, что он, оставив в покое немцев, форсированным маршем отошел под защиту Ивангородской крепости, бросив управление корпусом.

Задерживать Войрша пришлось дивизии Новикова, что она с успехом и сделала. В результате сам Войрш едва спасся, бросив свой автомобиль, великолепный «мерседес», который наши казаки как трофей доставили в штаб дивизии вместе с немцем-шофером. Немца перекрестили в Жоржа, одели в казачью форму, и мы с Новиковым передвигались впредь только на этом «мерседесе».

Кавалерия на отдыхе

Нельзя не вспомнить о тех далеких днях начала войны, когда после удачных боев полки отходили на отдых, а мы – Новиков и штаб – располагались в каком-нибудь фольварке[106] или помещичьей усадьбе.

Наступала ночь, бой затихал, неприятель почти не оказывал сопротивления, Новиков смотрел на часы.

– Не пора ли заканчивать?