На Запад!

– Даю день отдыха, потом мы идем на Шауле, – озвучил свое решение старшим командирам Миндовг. – Айварас, твоя тысяча менее всех в бою утомилась, вы уже к концу битвы подоспели, так что поднимай своих людей, и идите на столицу жемайтов. Ваше дело – окружить ее и не дать подойти подкреплениям. Витаустас, ты и твоя тысяча всех больше похвалы достойны. Передай своим людям, что я жалую им двойную долю с добычи за Рамигалу. А для тебя самого у меня особый подарок есть, – и он протянул высокому светловолосому воину меч в украшенных серебром ножнах. На оголовье его блестел красный камень. – По заслугам тебе, Витаустас, за твою решительность и отвагу. Сам в первых рядах через стену в город ворвался. Молодец!

– Молодец! Молодец! – шумели тысяцкие и воеводы, поздравляя отличившегося командира.

– Ну и русские союзники хороши, – с улыбкой проговорил князь. – Особенно те, которых вы называете орудийщиками. Надо отдать им должное, за световой день они переднюю стену разбили. А кто-то ведь не очень-то верил в них. – И он с ироничным прищуром посмотрел на воевод.

Передовая дозорная сотня Айвараса подошла к большому озеру Рекива, рядом с которым находилась столица жемайтов, к вечеру вторых суток. Отрезая ей дорогу назад, из леса вышли три дружинные сотни и ударили по литвинам. Откатившись на лед, они были окружены и порублены все до единого.

– Дело плохо, – Миндовг вглядывался в воинские ряды выстроенного на озерном льду противника. – Как бы мы ни спешили, однако к жмуди уже подошла подмога от земгалов. Видать, они и сами намеревались в набег идти, иначе с чего бы им так дружно здесь собраться? Ладно, ополчение я во внимание не беру, это мясо для наших клинков. Но тут тысяч пять воинской дружины. Три земгалов и как минимум две от жемайтов.

– Если бы мы им дали соединиться с теми, кто стоял в Рамигале, их было бы тогда семь, князь, – проговорил Альгис. – А так наши силы тут равные. Если мы подождем свое ополчение, так даже и по пехоте сравняемся.

– Ждать в чужой земле? – посмотрел с усмешкой на воеводу Миндовг. – Ты думаешь, что говоришь, Альгис? У них каждый день по паре сотен человек будет прибавляться, а у нас силы будут только убывать. Нет, прав Радвил, мы будем биться сегодня! У нас за плечами уже есть победа, мои люди почувствовали вкус крови, а этих страшат рассказы выживших в резне Рамигалы. Главное – заставить их атаковать. Пусть их ударные клинья сточат арбалеты русских стрелков, а потом мы ударим сами.

* * *

Айварас прохаживался перед рядами своей спешенной тысячи.

– Воины! Князь предоставил нам возможность отличиться в этой битве! Под Рамигалой вся слава досталась Витаустасу и его людям. У них добычу уже некуда складывать! Половина всего обоза для них отдана! Совершите подвиг сегодня, и тогда вы покроете себя вечной славой! Про вас будут петь на пирах песни сказители, а ваши дома будут полны добра. Князь Миндовг щедр для храбрых воинов! Так стойте же твердо на пути у врага. Теснее ряды! Я сам встану с вами!

С северной стороны озера уже начала разбег конница жемайтов и земгалов. Глухой шум от множества копыт доносился до воинских рядов. Тысяцкий раздвинул плечом первый, второй ряд и встал в третий.

– Копья ставь! Плотнее строй!

Позади спешенной тысячи Айвараса стояла конная русская тысяча. Ей предстояло ударить из самострелов по наступающему противнику сверху, а потом, разредив их, семь сотен стрелков должны были бить из своих мощных сложносоставных луков. Три сотни воинов из тех, у кого были «реечники», могли их перезарядить прямо в седлах, и потому они должны были продолжить свою стрельбу из них же и дальше.

– Стрелкам разобрать цели! Распределиться по всем пяти клиньям! – скомандовал Василий. – Орудийщики бьют самостоятельно, все остальные – по моей команде.

За его спиной взревели туго натянутые торсионы, и над головами всадников пронеслись три первых снаряда.

«Бах! Бах! Бах!» – разорвались они в пяти сотнях шагов, и в накатывающую конницу ударили металлические осколки и брызги горящей смолы.

– Це-елься! – прокричал Василий. – Бей!

Щелчки самострелов слились воедино. Тысяча болтов ударила по накатывающим на копейщиков клиньям. За три сотни шагов до них на лед упали первые сотни всадников. Владельцы «реечников» перезаряжали их, а в руках у остальных стрелков были уже луки. Уступая арбалетным болтам в пробивной способности, их стрелы с гранеными острыми наконечниками буквально засыпали атакующих.

– Бей! – Еще три сотни болтов ударили в упор, выбивая острия несущихся на них клиньев. Да их как таковых уже и не было, к рядам копейщиков подскочил рассыпной строй всадников. Рассекающего удара от тяжелой кавалерии не получилось. Всадников и лошадей атакующих литвины принимали на острые наконечники своих длинных пик, а скованных рубкой с пехотой всадников расстреливали в упор.

– Идите и добудьте мне победу! – махнул рукой в сторону битвы Миндовг.