На заре

У подвала, в котором сидели смертники, стоял часовой. Рассвет был близок, но темнота еще не рассеивалась. Наоборот, она сгустилась еще сильнее, стала почти непроглядной.

В станице ни малейшего признака жизни.

Часовому неимоверно хотелось спать. Он зевнул, присел на корточки, поставил винтовку между ног и, сомкнув глаза, испустил легкий храп.

Из-за угла погребницы неожиданно выскользнула человеческая тень, мелькнула на белой стене и тихо накрыла часового. Виктор Левицкий выскочил из укрытия, побежал на помощь Гавриле Мечеву. Подвал тотчас был открыт, и из него один за другим выбежали арестованные, пустились к Кубани.

Корягина поддерживали под руки: он был сильно избит. По набережной от центра станицы и до моста на реке посты мятежников были сняты и выставлены из чоновцев.

К Корягину подошел Иван Градов с бойцами, потом в темноте показался и Доронин.

— Всех спасли? — спросил последний.

— Всех, — вполголоса ответил Виктор.

— Вот мы схватили, — указал Леонид Градов на пленного белого офицера. — Что с ним делать?

Корягин заглянул ему в лицо:

— А, ваше благородие! Вы немного мне знакомы. — Он обратился к бойцам, пояснил: — Это тот, что чинил чадо мной расправу. Направьте его к Юдину, товарищи.

Вьюн выделился из толпы чоновцев, проговорил:

— Ишь ты! Погоны подъесаульские. Обер[288], значит.

Пленного повели на мост, и фигуры людей растворились в предрассветной мгле.

VIII

Наступило утро. На церковной площади, грозя станичникам, стояла виселица. Улицы были безлюдны. Ветер поднимал на дорогах пыль, осыпал ею сады, постройки, дома…

В правленском дворе, под навесом сарая, уже суетились казаки около убитого часового, прикрытого шинелью на дрожках. Скоро им стало известно и о гибели еще трех постовых: одного у моста, а двух на углах кварталов по набережной. Сообщили об этом Бородуле. Тот примчался в правление.

Перед ним появился Федот Молчун — ответственный за охрану станицы, — а потом прискакал и Гусочка.

— Как же так? — с гневом проговорил Бородуля. — Это ваша оплошность, господин сотник!

— А что случилось? — испугался Молчун.

— Подвал пустой! Часовой убит.

— Ригинально, — протянул Гусочка, подходя к дрожкам. — Треба было выставить охрану из своих людей.

— Стояли и наши, — оправдывался Молчун.

— Оно и понятно, — сказал один из казаков. — Утомились люди. Все время шли с боями, не спали несколько ночей.

Поднялся шум. Бородуля цыкнул, обвел притихших казаков суровым взглядом.

К нему подъехал Андрей Матяш, удерживая в поводу пляшущего коня, отдал честь и доложил, что основные силы генерала Крыжановского подошли уже к монастырю, заняли оборону. Тут же он сообщил и о том, что через два часа в правление приедет генерал с иностранными представителями.

— Сейчас же выставить пикеты на дороге в лесу, а в станице, на улице, — почетный караул, — распорядился Бородуля.

— Слушаюсь, ваше благородие! — отчеканил Молчун.

* * *

В десятом часу дня через мост в Краснодольскую въехали три легковые машины. Поднимая пыль позади себя, они подкатили к правлению. Генерала и иностранных представителей встретила делегация мятежников во главе с Бородулей, Молчуном и Лукашом, передала им хлеб-соль на подносе. Крыжановский принял угощение, и на его горбоносом лице затеплилась довольная улыбка. Штабной офицер взял у него поднос.

Крыжановский спросил у Бородули, как прошел бой, и, когда узнал о больших потерях, насупил стрельчатые брови, достал из галифе золотой портсигар, закурил.

Англичане и американцы о чем-то бойко разговаривали. Казалось, что они приехали не в чужие края, а к себе на родину. Это сразу бросилось в глаза хозяевам станицы, ущемило их самолюбие.

Полли обратился к своему коллеге:

— Как ехали, господин Бейкер?

— О, великолепно! — воскликнул тот, и широкое его лицо расплылось в улыбке.

— Представьте себе, — с расстановкой заметил Полли, — здесь прекрасные места!

Бейкер неожиданно остановил несколько удивленные глаза на виселице, и на его румяных щеках заблестели мелкие бусинки пота. Он вынул платок из кармана френча, вытер лицо и, расстегнув верхний накладной карман, пошарил в нем двумя пальцами, спросил:

— Вешали?

— Нет. — отрицательно покачал головой Бородуля.

— Почему?

— Бежали приговоренные.

— О!.. — протянул Бейкер. — Это нехорошо.

— Господин генерал, — повелевающим тоном сказал Полли, — время не ждет.

— Да, да, — обращаясь к есаулу, заспешил Крыжановский.

— Прошу в правление, господа, — пригласил Бородуля.

В канцелярии Гусочка подсел к американскому полковнику и сбивчиво спросил:

— Господин полковник, у вас случаем нема англической або ж мериканской газеты для прочету? Хочу узнать, шо пишут за границей про ту помочь, яку дают нам Англия и Америка.

Полли высокомерно взглянул на него, положил руку на стол, за которым уже сидели его коллеги и генерал Крыжановский со своим штабным офицером.

Андрей Матяш стоял у стены, исподлобья поглядывал то на англичан, то на американцев. Бейкер обвел желтыми глазами канцелярию и, как бы опасаясь кого-то, заглянул в открытое окно. Андрей пристально наблюдал за ним.