На заре бодибилдинга. Юджин Сэндоу и его система

Чрезвычайно интересны наблюдения о телосложении Юджина Сэндоу известного американского стронгмена и бизнесмена Алана Калверта – его большого поклонника, многократно бывавшего на выступлениях великого атлета. В 1932 году он посвятил целую статью своим впечатлениям о позировании Сэндоу и анализу причин его огромного успеха. Вот несколько любопытных отрывков: «Не будет неуважением к нынешнему поколению теноров сказать, что никто из них не принадлежит к классу Карузо; поэтому я не умаляю „мускулистых“ сегодняшних людей, говоря, что ни один из них даже не приближается к Сэндоу – ни по красоте формы, ни по его способности к позированию. Во-первых, у него была почти идеальная фигура. Кости ног, от колена до щиколотки, были немного коротковаты и располагались слишком близко друг к другу. Следовательно, икры его ног были лишены полноты, а ступни были довольно плоскими – расовая черта; очень немногие мужчины в Прибалтике имеют естественное развитие икроножных мышц по сравнению с теми, кто родился ближе к альпийскому региону. Однако Сэндоу был достаточно высоким, чтобы не выглядеть приземистым; его пропорции были почти идеальными; его голова была такой чудесной формы и компактной, что по сравнению с ней плечи казались широкими. Его лицо было действительно красивым. Сейчас вы прекрасно знаете, что красота лица заключается в форме и соразмерности его черт; и что строение лицевых костей определяет форму носа, бровей, челюстей и подбородка. Возможно, вы этого не знаете, но чем лучше выглядит ваше лицо, тем больше у вас шансов обрести красивое тело. Кости определяют пропорции; с определенным типом черепа вы более склонны к тому типу скелета тела, который поддерживает красиво расположенные и развитые мышцы. Есть и другие вещи, которые сделали Сэндоу превосходным в собственном телосложении: его голова почти идеально лежала на плечах; он перенес свой вес из таза на плечи. Это придавало торсу красоту линий; его бедра и икры не имели себе равных по форме – и он знал о внешнем виде тела больше, чем любой мужчина с тех пор. Когда во время его выступления поднимался занавес, на сцене было темно, за исключением ярко освещенного кабинета, в котором стояло что-то, похожее на статую греческого бога. Фигура зашевелилась, ожила и в течение нескольких минут выполняла серию поз, которые не только отображали каждую мышцу тела по очереди, но и давали несравненный набор изображений человеческого тела в лучшем виде. Очевидно, при позировании его идея заключалась в том, чтобы всегда „фотографировать“. Верно! Он подчеркивал одну мышцу за другой, но он никогда не делал одну часть чрезмерно выступающей; и не пренебрегал расположением и гармонией всего остального тела. Возможно, в тот момент он ощущал себя статуей, несмотря на все внимание, которое он уделял публике. Он, казалось, не искал аплодисментов и не останавливался, чтобы на них ответить… Этот человек был настоящим художником, а главное требование к художнику – хороший вкус. Я видел его демонстрации так часто, что знал каждый момент, когда он сменит позу и покажет свое тело в новом ракурсе. „Сильному мужчине“ повезет, если он получит аплодисменты, когда его позирование закончено. Сэндоу мог вызвать бурные похвалы так же, как их вызывал Карузо своими высокими нотами. Десятки мужчин говорили мне, что они ходили на его выступления раз за разом, чтобы увидеть позы Сэндоу, и уезжали, когда он начинал выполнять свои силовые трюки» («Eugen Sandow an appreciation» by Alan Calvert From Klein’s Bell, May/June 1932).

Я бы, пожалуй, закончил это небольшое культурологическое отступление словами доктора Гирина из «Лезвия бритвы» Ивана Ефремова: «…красота – это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон – наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее – чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким – лезвием бритвы…» Именно чувство меры до сих пор поражает нас в лучших старых фотографиях Юджина Сэндоу. Эта тончайшая линия между мощью и изяществом, мужественностью и мягкостью, брутальностью Геркулеса Фарнезского и утонченностью, даже изнеженностью Аполлона Бельведерского… Действительно, лезвие бритвы.

Рис. 5, а, б. Слева – скульптура Геркулеса Фарнезского, вид со спины. Римская копия с работы Лисиппа, IV век до н. э. (Национальный художественный музей, Неаполь). Справа – Юджин Сэндоу в позе Геркулеса, вид со спины. Обращает на себя внимание экстремальное развитие длинных мышц спины у обеих фигур.