На заре земли русской

– Уходи, – велел князь. – К дворовым уходи, им всё окрест известно, они сами уйдут, и ты с ними. Знать, белгородцы, что тут были, за Изяслава стоят.

– Они крест целовали! – возмутилась Злата.

– Не всем слово Божье закон, – возразил Всеслав. Шум на дворе всё усиливался, слышались крики, призывы о помощи, звон оружия. Уже и до этого дошло…

– Беги скорее, – прошептал Всеслав, на мгновение притянув жену к себе и тут же отстранив её. – Да очелье сними, узнают…

Злата послушно сняла украшение и побежала к чёрному ходу. Ненадолго задержавшись у порога, она подумала и скинула сапожки, чтобы её наверняка можно было спутать с прислугой: в весеннюю пору дворовые девчонки ходили босиком. Все, кто успел выбежать, уже собрались на заднем дворе – среди всех Злата отыскала Желану, Красимиру, некоторых других.

Проводив жену взглядом и убедившись, что она ушла, князь спустился в переднюю, вытащил из ножен меч и распахнул дверь. На улице творилось невообразимое. Когда Всеслав появился на крыльце, свалка почти мгновенно прекратилась, будто время на мгновение замерло, а потом кто-то из изменников, поднявших оружие, бросился к нему, но Добронег, вовремя оказавшийся рядом, опередил его, схватил сзади, скрутил руки, так что тот мог лишь тихо ругаться. Удача недолго сопутствовала храброму дружиннику: стоило ему оборотиться, чтобы позвать на помощь, чей-то клинок вошёл аккурат меж его лопаток. Враг вырвался, сбросив с себя ослабевшего противника, и метнулся в сторону.

Из-за угла происходящее было видно достаточно хорошо. Видя, как Добронег пытается бросить на землю противника, Злата дёрнула за рукав Желану и отвлекла её, чтобы та не видела исхода короткой драки. Силы были неравны: тех, кто был верен Всеславу, оттеснили к противоположной стене, и помощи Добронегу было ждать неоткуда. Он не понимал, что может случиться – а ежели и понимал, то должен был знать, что рискует жизнью совершенно осознанно. Когда лезвие пробило защиту на спине и что-то горячее заструилось под рубахой, он не сразу понял, что ранен, и только когда руки перестали слушаться, а ноги подкосились, он успел прошептать запёкшимися губами имя Господа.

Желана слушала Злату невнимательно. Всё её внимание было приковано к происходящему у красного крыльца. Она видела горящие постройки, слышала лязг металла, крики и стоны, чувствовала какой-то неосознанный страх, предчувствие беды. И беда не заставила себя долго ждать. Когда Добронег рухнул на землю, а его недавний соперник исчез среди своих, она, позабыв обо всём на свете, бросилась к нему, рыдая, упала перед ним на колени. Лицо его было бледно, глаза открыты, в уголке чуть приоткрытых губ виднелась кровь.

– Желана, вернись! – отчаянно крикнула Злата. Из-за этой неосторожности они обнаружили себя. Василько, которому сказали, что девушек в доме нет, увидел склонившуюся над Добронегом Желану, услышал голос Златы и понял, что Данияр солгал ему. Теперь уж спрашивать с самого Данияра было не к чему, потому как он затерялся в драке, но кое-что Василько сделать ещё мог. Отозвав в сторону верного Романа, приказал ему обыскать задний двор. Тот с небольшим отрядом поспешил исполнить приказ.

Злату поначалу действительно приняли за прислугу, и воины не задавали лишних вопросов, но потом Роман узнал её и, грубо схватив за плечо, вывел из толпы окруживших её девчонок. Перепуганная Желана, до этого прижавшаяся к Злате, как к своей покровительнице, рванулась за нею, но кто-то оттолкнул её. Злата стояла перед Романом, не опуская глаз. Она не боялась смерти, ей было страшно только от того, что, ежели кто-то поднимет на неё руку, вместе с ней погибнет ещё даже не родившийся ребёнок.

Роман обошёл её кругом, заглянул в лицо её, бледное и бесстрастное. По щекам девушки катились слёзы, и она не могла сдерживать их. Кожу на запястьях слегка саднило от жёсткой верёвки, сердце колотилось, как бешеное.

– Я предложу ему выбор, – наконец негромко промолвил Роман. – Рогволод, проводи её.

Рогволод, рослый и крепкий дружинник, взял девушку за локоть – более осторожно, чем это сделал бы сам Роман. Рядом с Рогволодом Злата, довольно высокого роста, казалась маленькой. Вырываться было бесполезно, со связанными руками многого бы сделать она не смогла, и пришлось покориться.

Василько, завидев Романа, Рогволода и шедшую с ними Злату, облегчённо вздохнул. Безусловно, князь любит свою жену, ради неё сделает всё, что угодно… Всё, что потребует слуга Изяслава.

– Остановитесь! – послышался холодный, как всегда, чуть насмешливый голос Василька. Его послушались почти сразу, и через несколько минут только отдалённый треск огня и случайный звон раскалившегося оружия нарушал тишину. На улице уже светало, и предрассветная мгла, смешиваясь с дымом пожара, тонкими сизыми струйками ползла по земле.