На заре земли русской

– А что умею… – задумалась ведунья. – С богами говорить умею. Раны заговаривать умею. Отвары ведаю, как готовить, чтоб любая хворь вон.

– Любая? – недоверчиво переспросила девушка. Светлые глаза старухи смотрели уже не так пристально, как вечор, а как-то тепло, по-доброму. Морщинистые руки лежали на узких коленях, выступающих под тканью потрёпанного платья, и в одной руке старуха держала небольшой пучок приятно пахнущей травы.

– Любая, – закивала головой ведунья, отчего чёрный платок её немного сполз, и из-под него выбились седые, почти белоснежные пряди.

– Скажи мне тогда, что со мною творится, – понизив голос, попросила девушка. – Что ни день, то как будто хворая хожу. За работу взяться – легче станет, а потом, к ночи, совсем худо бывает, вот как вечор…

Вспомнив давешний случай, Злата постыдилась своей такой неловкости, опустила голову. Старуха доверительно накрыла её ладонь своею. Руки её были чисты и ласковы, и Злата почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло от её прикосновения – и впрямь ведунья.

– А ты не кручинься, – тихо промолвила старуха, погладив девушку по руке. – Сыночка к той зиме родишь, и всё ладно станет. А покамест потерпи.

Злата даже чуть подалась вперёд, заворожённо слушая старую ведунью и с трудом веря словам её. Пресвятая Богородица, ну и дела! И не лжёт ведунья, вон какое тепло да спокойствие в светлых глазах её…

– Да ты, милая моя, поди, не веришь, – скрипуче рассмеялась старуха, убрав свою руку с руки девушки.

– Верю, – прошептала Злата, чувствуя, что щёки заливает румянец, а сама она не может сдержать счастливой улыбки.

Димитрию удалось добраться до города только к вечеру. Оставив коня в стойле и даже не переодевшись с дороги, он вошёл к Всеславу. Тот читал при слабом свете свечи. Воск таял, сливаясь в странные, причудливые фигуры, и дрожащий свеч отражался в окне. Всеслав задумчиво перелистывал страницы, и иногда смысл прочитанного ускользал от него.

– Доброго вечера, княже, – Димитрий кашлянул, чтобы его заметили. Всеслав отложил книгу, подошёл к нему.

– Я тебе сколько дней дал? – строго спросил он. Юноша опустил голову, вспомнив, что не успел в срок.

– Семь, – тихо промолвил он.

– А прошло сколько?

– Не знаю…

– Десять дней прошло, Димитрий, десять! – воскликнул Всеслав. – Отчего задержался?

– В Полоцке Мстислав княжит, – вздохнул Димитрий, поглядев на свои руки и спрятав их за спиной. – Письма, что ты велел привезти, у него. Он меня и вовсе отпускать не хотел. Удел в страхе живёт, тебя ждут люди!

– Чёрт, – пробормотал князь, отвернувшись к окну. Он знал, что в Полоцке стал наместником сын Изяслава, но того, что там всё настолько серьёзно, он не предполагал.

– Воротиться бы, – добавил он, снова обратившись к стольнику своему. – Да только на кого град оставить?

Юноша пожал плечами, повертел в руках клинок, подумал, но ответа не нашёл.

– Ладно, – вздохнул Всеслав наконец, сев обратно за стол и придвинув к себе брошенную книгу. – Утром видно будет. Спать ступай.

Димитрий коротко поклонился и тихонько вышел. В коридоре он случайно встретился с византийцем Аврелием. Тому оставалось совсем недолго до отплытия на родину, и он окликнул Димитрия, погружённого в свои мысли.

– Принял ли ты решение? – спросил Аврелий, останавливая его. Тот непонимающе приподнял одну бровь:

– Какое решение?

– Поедешь в Царьград далее обучаться и работать?

Димитрий нахмурился. Предложение покинуть Русь его не особенно обрадовало. На родине оставались дорогие ему люди: Всеслав, Злата… Неждана… Он и сам не заметил, когда эта девушка успела стать ему близкой. Да, она помогла ему, пожалела его…

– Завтрешним утром скажу, – ответил он. Византиец выпустил его рукав и, не говоря более ни слова, пошёл далее. Юноша задумчиво посмотрел ему вслед и поднялся к себе.

Когда Димитрий рассказал новости и ушёл, Всеслав и вовсе перестал понимать книгу. Мысли его были где-то далеко, в родном Полоцке, и впервые в жизни пожалел князь, что прозванье его не правдиво: был бы и вправду чародеем, проведал бы, что в граде без него делается, как живут люди, как дружина, ладно ли вооружена, хорошо ли границы охраняются. Но узнать этого было нельзя, а Димитрий этого, конечно, рассказать не мог, сам ничего не успел увидеть. Князь заметил, что Мстислав обошёлся с ним плохо, возможно, держал под стражей. Об этом Димитрий тоже ничего не сказал, но судя по его невероятной усталости, ссадинам на руках и лице, без приключений не обошлось. Расспрашивать его князь не стал.

Белгородцы

Отдохнуть не удалось: спустя некоторое время к Всеславу пришёл тысяцкий Радим в сопровождении двоих незнакомцев. Они были одеты по-дорожному, оружия при них почти не было, ежели не считать топоров и ножей, прикреплённых к поясу. Один был совсем молод, немногим старше Димитрия, другой постарше. Пока Радим говорил с князем, они ждали за дверью.

– Послы белгородские, – пояснил тысяцкий в ответ на вопрос Всеслава. – Сказывают, Изяслав со своим войском под Белгород пришёл, приступом город взять пытается, да стоят жители, держатся покамест. Помощи просят.