На златом крыльце сидели

На казенном сукне белел испещренный чернилами листок. Сквозняк забавлялся уголком документа, по кабинету товарища министра гулял робкий шелест.

Раздался стук, и почти сразу открылась дверь.

В проеме застыл Поликарпов, внимание тут же переключилось на визитера. Хлоп – бумагу накрыл потрепанный бювар, и шуршание стихло.

– Входите, дружище! – буркнул генерал, собранные в щепоть пальцы коснулись переносицы. – Читал ваш рапорт. Стало быть, намылились в Тобольскую губернию?

– Этак можно говорить только о собственном волеизъявлении, – усмехнулся полицейский с горечью. – Впрочем, след гастролеров тянется именно туда. Если угодно колоть орехи микроскопом, отчего бы не скататься?

– Присаживайтесь.

Кресло оцарапало паркет. Мужчины безмолвно рассматривали друг друга.

«Он порядком сдал, – думал каждый, не ведая, что и сам является объектом изучения. – Осунулся, постарел лет на десять, хотя в действительности миновало чуть более месяца!»

Антон Никодимович слишком давно знал начальника, взгляд отмечал поникшие плечи, изборожденное морщинами лицо. Смена власти – тяжкое испытание для государственного деятеля!.. На штофных обоях зияла дыра, портрет нового императора ещё не принесли.

– Отчего у вас красные глаза, Поликарпов? Тоже не спали?

– Хорошо спал, благодарю. Много пил.

– Кто ныне без греха? – товарищ министра азартно потер ладони, бодрости движений мог позавидовать всякий лицеист.

Заскрежетала дверца сейфа, и на свет Божий выпорхнула бутылка коньяку. Перед тучным детективом материализовался наполненный бокал.

– Как видите, несгораемый шкап таит в себе истинные сокровища! Выпейте, отпустит…

Горло словно прочистили наждаком. Вскоре последовала вторая порция, за ней третья. Чиновники ослабили крахмальные воротнички.

– Довольно-с… этакие времена. Запросто можно спиться. Поглядите: суббота, а здание министерства напоминает пчелиный улей.

Антон Никодимович кивнул. Персты с трудом отыскали карман, вопросительно качнулась английская трубка, дескать – не возражаете?

– Курите, голубчик, курите! Итак, к делу. У кухарки Евдокии имелся брат, в его жилище видели подозрительных незнакомцев. Об этом свидетельствуют показания дворника, бляха за нумером… Впрочем, неважно. Кхе-кхе-с! Что за дрянь вы смолите? Так, о чем это я? Сей родственничек пропал, хотя недавно устроился на скотопригонный двор и бойню. Между прочим, самоновейшая мануфактура – греза любого крестьянина. Жалование, дрова, свечи и крыша над головой. Все псу под хвост!..

– Именно! Бегство из теплого местечка объясняется только и исключительно участием в злодействе. Полагаю, он укрывал банду. Кража вещей из дома сенатора – результат хитроумного плана, скорей всего, разработанного Евдокией. Мероприятие завершилось известным нам образом. Ниточка тянется в Тобольск – малую родину поварихи и ее умалишенного братца.

– Информация точная-с?

– Если верить дворецкому Зыкову и другим слугам. Вдобавок, мы с Марком Вениаминовичем прокатились по ближайшим почтовым станциям. Один из смотрителей назвал приметы скотобойца.

Руководитель имперского сыска пожевал губы, блеклые очи с тоской остановились на фужерах, пустых, как речи в сенате. Вздох предвосхитил новый вопрос.

– Смерть кухарки не связана с делом гастролеров? Уверены?

– Целиком и полностью. Евдокию зарезал Вишневецкий. Девушка стала пешкой в коварной игре.

– Да-да! Вы докладывали. А, впрочем, расскажите-ка еще раз… Факты не желают выстраиваться в цепочку.

– Можно коньяку? – спросил коротышка, в висках беспрерывно стучало, точно голова располагалась в центре лубяной игрушки, промеж дубинок мужика и медведя.

– Пожалуйста, угощайтесь.

Лицо детектива сморщилось, кадык дернулся вниз и вверх.

– Сначала мы с Марком Вениаминовичем решили, что Двинов подавился, но осмотр продемонстрировал неверность суждения. Оставалось два варианта: яд или сложная реакция организма на некоторые виды снеди. Дворня единодушно подтвердила: барин имел сложности с пищеварением. Для него готовили отдельно.

– Семена Николаевича погубил арахис, – вспомнил начальник. – Анатомирование констатировало – в пище не было отравы. Мы обсуждали сие в прошлый раз.

– Верно. Казалось, что может быть проще? Сенатор по ошибке слопал чужое блюдо, а после взял, да и помер. Но такого случиться не могло! Двинов неизменно трапезничал из одной и той же тарелки, инкрустированной царским вензелем. Он знал о грозящей опасности и принял меры. Значит, роковое угощение оказалось в руках жертвы не случайно.

Генерал заерзал на мягком сиденье.

– И тут пропадает кухарка, – сказал он задумчиво.

– Это внушило мысль о ее причастности! Затем отыскалось тело. Ясно, думаю, убийца заткнул свидетелю рот, и найти его помогут разве что… крысы!

– Совпадение изрядно потрепало вам нервы, не так ли? – рука товарища министра сграбастала бутылку. – Пожалуйста, рассказывайте дальше-с.

Поликарпов вздохнул.