На зубок (СИ)

— Больнее, — кивнула она коротко.

— Зачем такое жестокое наказание? — посмотрела по очереди на близнецов. — Он же всего лишь показал иную сторону себя. Разве за это так наказывают?

— Он не просто показал иную сторону себя, — невесело улыбнулся Лиам. — Он почти разорвал двух новообращенных. Если бы не Хант, то гораздо плачевных последствий было бы не избежать.

— И долго Мэйсону еще отбывать наказание? — спросила я аккуратно, внутренне понимая, что мне может грозить опасность, когда парень вновь почувствует вкус свободы.

— Это решают старейшины, — объяснила мне Эшли. — Но можешь не бояться. За твоей спиной Хант — сын вожака, так что только поистине сумасшедший волк посмеет тебя тронуть.

Ну да… Волк, заключенный в человеке, который заключен в клетку, несущую боль, — просто душка.

Глава 24

Эшли уснула почти сразу после сытного позднего ужина. Выждав примерно полчаса и не издавая ни звука, убедились в том, что сон ее спокоен и метаний по простыням нет.

Лиам аккуратно сполз с кровати и жестом руки позвал меня следовать за ним. В окно.

Это какая-то отличительная черта всех оборотней — отрицать двери?

С тихим шорохом потертых джинсов и скрипом старых конверсов близнец выбрался на крышу террасы под окном и протянул руку, выжидающе глядя на меня.

Шумно выдохнув и, понадеявшись на то, что мне потом не придется прыгать с этой самой крыши, бросила последний взгляд на безмятежно спящую Эшли и вложила свою кисть в теплую, почти горячую ладонь Лиама. Влекомая им, выбралась наружу, отошла в сторону от окна и села на указанное парнем место.

Как и всегда — напротив лес. Дух свободы шелестит листвой и ласкает лицо, заставляя немного сузить глаза, которые щекочет потоком воздуха. В этом странном городке всё пропитано свободой. Люди живут свободой и ею питаются. Они открыты, просты, отзывчивы. И все эти качества в самые первые дни я приняла за невоспитанность и хамство, которое не принимает во внимание личные границы другого.

Удивительно, как всего за несколько недель можно прийти к диаметрально противоположному мнению.

Наверное, виной тому знакомство с нужными людьми, а именно — с близнецами. Сомневаюсь, что кто-то еще кроме них смог бы послужить для меня тем самым спасительным маяком в не просто новом незнакомом месте, а в целом новом, неизвестном для меня мире.

— Ники? — тихо позвал меня Лиам.

— М? — издала вопросительно, наслаждаясь освежающим порывом ветра.

— Спасибо тебе.

— За что? — открыла глаза и перевела взгляд на парня, который сидел со мной бок о бок, опираясь локтями о широко расставленные колени.

— За то, что пришла, — ответил он, подняв на меня взгляд темных глаз, что в свете луны казались совершенно черными. — Я знаю, как тебе было страшно, когда ты только вошла в наш дом. Но ты, всё же, не поддалась страху. И спасибо тебе за это. Спасибо за Эшли.

— Перестань, — мягко толкнула его плечом в плечо. — Просто я подумала, что если не приду, то кто тогда будет отбирать у меня сэндвичи, газировку, шоколадные батончики…

— Я понял, что я много ем, — оборвал меня Лиам, коротко усмехнувшись.

— Это еще мягко сказано. Но, с другой стороны, это можно объяснить: тебе нужно есть за двоих, чтобы прокормить себя и волка.

— Типа того.

Повисло молчание, которое не казалось неловким. По крайней мере, для меня. Иногда полезно минуту подумать в тишине и перевести дыхание.

— Лиам? — обратилась к близнецу, подбирая слова. — А Эшли… она долго еще так сможет сопротивляться?

— Думаю, что еще пару месяцев. С её-то упорством.

— А потом? Что с ней станет потом? — озадаченно взглянул на его профиль.

— Она перекинется. Как бы она не сопротивлялась своему страху, но волк всё равно возьмет своё. Мне кажется, ей давно пора перестать бороться. Возможно, все её страдания вовсе напрасны. Маленький процент волков не может обернуться обратно. А вероятность попасть в этот процент еще меньше.

— Я сейчас спрошу странную вещь, но…

— Спрашивай, — произнес уверено.

— Возможно ли как-то заставить ее перевоплотиться против ее воли? — лихорадочно заложила выбившиеся пряди за уши и повернулась к близнецу, стараясь объяснить свои предположения. — То есть не насилием, а как бы случайно. Во сне, например. Или как-то простимулировать её, чтобы она пришла к решению, что вот сейчас настал именно тот момент, когда пора стать волком. Я хочу сказать, что если не бояться волка, то он не сможет взять верх. Мы же бежим от того, чего боимся? То есть признаем тем самым свою слабость и невозможность бороться с этим. И в ее случае то же самое: она бежит от другой своей стороны, цепляясь всеми силами за человеческую. Может, как-то можно обойти этот страх? Спугнуть его, если сказать иначе?