Nabat_1

«Не увижу Пармена, он справа сидит», — с неожиданной печалью подумал Судских. И удивился радостно, увидев Пар­мена в заднем окне автобуса. Пармен поднял руку в ведиче­ском приветствии.

«Знает путь!» — подумал Судских. Тоска оставила его сердце.

— Кого ты там высматриваешь? — спросила тихо Лайма.

— Загадал. Повезет тому пассажиру в автобусе — и нам повезет.

Лайма прижалась к нему понимающе. Как будто и ей пол­егчало.

«Ауди», почти не снижая скорости, въехала в ворота с под­нятым шлагбаумом, помчалась прямо к стоянке самолета Гре­чаного, который безраздельно принадлежал теперь Луцевичу. В ранних зимних сумерках резко вспыхивали проблесковые огни, гудела турбина на прогреве. «Ауди» лихо подлетела к самому трапу, и водитель сказал:

— Готово, Олег Викентьевич. Мне с вами?

Вопреки устоявшейся привычке зря не утруждать людей что-то подтолкнуло Луцевича нарушить заповедь:

— Давай. За медбрата будешь.

Почему бы нет? Дорога дальняя, помощники нужны...

Дмитрий нравился ему. Симпатичный парень, растороп­ный, умеющий улаживать проблемы житейского плана. При всем при том, что он исполнял роль охранника, к чему Луце­вич никак не мог привыкнуть. «Кому нужен врач?» недо­умевал он, привыкший разъезжать без охраны.

Откатив машину с рулежки, Дмитрий нагнал пассажиров у трапа. Кожаную куртку запахнул плотнее, чтобы не сму­щать стюардессу видом оружия. Кобуру пистолета он носил на поясе спереди, явно подражая кому-то из киношных пер­сонажей. Молодость где-то и проклюнется.

— Почему четверо? — недоуменно спросила стюардесса, чем вывела из себя Луцевича. «Это что за вопросики?»

— Здесь распоряжаюсь я, — холодно ответил он и, не об­ращая внимания на стюардессу, первым вошел в салон.

Стюардесса пожала плечами, закрыла дверь и по телефо­ну сообщила в пилотскую кабину:

— Все на борту, можно взлетать.

Опять готов был возмутиться Луцевич. Сдержался: стю­ардесса из новеньких и явно перестраховывается. Обычно его встречал у трапа командир и провожал в салон. Возможно, он сам накрутил обстановку, а экипаж решил неукоснитель­но соблюдать инструкции.

Пассажиры рассаживались в просторном правительствен­ном салоне. Самолет пробежал рулежку, притормозил на взлетной полосе и, качнувшись, резво устремился вперед. В иллюминаторе убегали назад сигнальные огни, быстрее и быстрее спешившие пожелать им доброго пути, толчок — и самолет оторвался от земли.

— Поехали,'-*- подмигнул Луцевич Лайме и Судских. — Наберем высоту и перекусим. И по стопке найдется, чтобы голова не качалась.

Лайма поблагодарила его улыбкой без слов за неунывае- мый нрав.

— Пойду руки помою, — склонился к Луцевичу водитель.

— Иди в кормовой, хоть душ принимай до самого ужина, — явно хвастался Луцевич: старался он в первую очередь для Судских.

Стеснительный Дима в душ не захотел. Чем-то погромы­хивала в своем закутке стюардесса, и ему было неловко стал­киваться с ней по пустякам, проходя мимо. Он прошел в туалет у пилотской кабины. Старался он прежде всего для Луцевича своей незаметностью.

В туалете он первым делом вынул пистолет из кобуры, переложил его во внутренний карман пиджака, а кобуру су­нул в карман куртки. Вымыл руки, лицо, причесался и вы­шел в тамбур...

Какая-то перебранка слышалась из-за ширмы, и Дмитрий посчитал лишним появляться в такой момент, лишь выгля­нул в салон через щелочку. И чуть не присвистнул: в салоне хозяйничали трое незнакомцев, агрессивно настроенных, со спецназовскими скорострелками в руках. Четвертый склонил­ся над Луцевичем и принуждал его молчать.

«Вот они, голубчики!» — смекнул он и попятился в туа­лет. И вовремя: ручка пилотской кабины пошла вниз, дверь отворилась. Кто выходил, Дмитрий засек в последний мо­мент. Он узнал этого седоватого человека, служил в былые времена под его началом: «Лемтюгов! Сучий прохвост...»

Он заперся и стал обдумывать ситуацию.

«Перебранка с участием Лемтюгова — секунд тридцать, потом с минуту — принятие условий, затем стюардесса про­даст меня — десять секунд, и ненужный финал».

Всего пять секунд Дмитрий потратил на проработку свое­го сценария, затем вышел, убедился, что дверь в пилотскую кабину открыта, и вскочил туда. Секунда — на ориентиров­ку и, опережая крупного громилу с игрушечным «узи» в ру­чище, выстрелил ему в голову и запер дверь. Как ни в чем не бывало обратился к пилотам:

— Куда летим?

Командир узнал его сразу по прежним встречам и с облег­чением выдохнул.

— Дима! Ты понял, да? Лемтюгов с бандой, думали, ох­рана... — наконец он ответил толково: — Лемтюгов прика­зал лететь в Китай. Нашу стюардессу заперли в кормовом отсеке. Бандитов шестеро.

— Понял, — быстро переварил сообщение Дмитрий. Из отпущенных секунд осталось не более тридцати. — Под лю­бым предлогом заманите сюда Лемтюгова. Быстро! Сами на Камчатку рулите.

Командир среагировал. По внутренней связи проскорого- ворил:

— Пал Григории, охранник не разрешает выполнить раз­ворот, нас могут засечь радары военных, машину посадят без разговоров!