Nabat_1

— Отнюдь. Библия является достоверным документом. Это доказано давно. Раньше люди жили очень долго, триста лет не было пределом. Как раз секрет, дающий человеку воз­можность заглядывать в будущее, влияет на долгожительст­во. Это установлено при вскрытии мозга долгожителей. Что же происходит с авантюристами? Вплотную наблюдая за Ниной, я установил следующее: авантюризм непредсказуем. Таламус — главный подкорковый центр, который рассылает по всему организму импульсы чувствительности, работает у всех по-разному. Чаще всего сигналы упорядочены, так как проходят своеобразную чистку в другом отделении мозга — гипоталамусе. Тогда мы имеем дело с людьми нормальны­ми, в пределах тех понятий, которые мы вкладываем в это утверждение. У авантюристов сигнал выщелкивается, минуя гипоталамус. Тогда мы получаем не норму поведения, а вы­ходку, шокирующую окружающих.

— Так это болезнь? — спросил Иван.

е*

— Совсем наоборот. Как раз норма поведения — болезнь. Дело в том, что человек с веками изменился, утратил чисто природные качества. Еще у древних египтян гипоталамус практически отсутствовал. Заметьте, чем набожнее человек, тем этот орган у него, я бы сказал, не больше, а прочнее в головном мозге. Знаменитая фраза «Анархия — мать поряд­ка» — далеко не беспочвенный лозунг. Нам он приходит на ум, когда мы вспоминаем батьку Махно или наоборот, а он, как помните, был злейшим врагом советской власти, кото­рая, как помните, любила порядок среди рабов. И, само со­бой, в наших университетах не изучали труды Кропоткина и

163

Плеханова, посвященные анархии. Анархия — это хаос, бес­порядок. Так внушили нам. На самом же деле это свобода индивидуума от условностей какой-то определенной систе­мы внутри самой системы. Произошла элементарная подме­на понятий, какими славилась коммунистическая система: самоосознание заменили на самосознание, откуда и получи­лось, что свобода — осознанная необходимость. Анархия же, как ее трактовали древние, — это отрицание принуждения, но одновременное подчинение высшей воле. Имеется в виду не божественное, а гармоничное умение вписываться в окру­жающий мир. Как раз эта особенность была утрачена еще до потопа, стала тайной, которой владеют ныне очень и очень немногие, почему и приписывается она сверхъестественным силам. В древнейших китайских писаниях иероглиф «у» — «отрицание», с которого начинается слово «анархия», счи­тался знаком таинства.

— А вы знаете эти таинства? — напрямую спросил Иван.

Хозяин повел плечами, что означало неприятие лобового

вопроса.

— Вряд ли таинства как таковые существуют вообще. Есть знания, которые оберегают. К ним добираются трудным пу­тем познания от несложного к сложному, впрочем, как везде к мастерству. Запросто наделять всех этими знаниями глупо, но авантюристы — анархисты по природе своей — во все века стремились заполучить секрет некоего философского камня и порешить все задачи разом и без труда, затраченно­го на изучение более скромных, но фундаментальных наук. Вот дай им верхушку пирамиды, и все тут! Первооткрывате­ли сплошь и рядом были авантюристами, хотя Америка мог­ла быть открытой и без этого зуда авантюры спокойнее и в свое время.

— Поздновато открыли бы Америку, — заметил Иван.

6-4

— От силы лет на сто позже, — уточнил хозяин. — Но что могло там произойти за эти сто лет? Мы могли бы позна­комиться с другой цивилизацией, и не берусь утверждать, что наш порох был бы сильнее щита магического круга древ-

164

них инков. Они не открыли нам этого секрета, унесли в не­бытие с собой, и мы безуспешно пытаемся высчитать квад­ратуру круга нашей бренной жизни...

Хозяин, задумавшись, умолк. Иван сосредоточенно при­хлебывал чай, осмысливая сказанное. Он не был узколобым служакой, понимающим задание от сих до сих. умел и не­плохо разбираться в людях, понимать сущность событий и поступков, но в подобные глубины не опускался. Зачем? Для этого нужны приспособления и опыт особые, проще говоря: всяк сверчок знай свой шесток.

— Да, — хозяин возвращался к беседе. — Свою бывшую супругу я посвятил в некоторые тонкости ремесла предсказа­ний. Я сознательно избегаю слова «мастерство». Нина, не­смотря на природную сообразительность, учиться не любила, тем более учиться основательно. Мне было интересно, как она распорядится этими тонкостями. Авантюристы, как я говорил, это люди импульсивные, они, кстати, не подверже­ны многим заболеваниям, соответственно дольше живут, и это у них благодаря интуиции, порой даже неосознанной. В Нине меня интересовала вероятность се непредсказуемости. Она вплотную взялась за гадание и в короткий период сдела­ла поразительные успехи. Искусство гадания — искусство убеждения. А убеждала она классически. Вот эта классич­ность заставила меня перечитать Библию.

— Извините, а почему Библию? — остановил его Иван.