Nabat_1

— Вызывай группу! — приказал Судских водителю и по­дошел вплотную к красномордому. — Всем лежать! — пов­торил он и для убедительности пальнул в воздух.

Красномордый встретил его ненавидящим взглядом.

— Да ты на меня волком не гляди, — презрительно сплю­нул ему под ноги Судских. — За что человека убили?

— Начальник, начальник! — раздался плаксивый жен­ский голос.

Судских оглянулся. Укутанная в платок женщина тянула его за рукав от земли. Она не решалась встать на ноги.

— Беженцы мы, из Татарии, милости просили, русские мы, это муж мой убитый ими. Горе какое, горе! — запричи­тала она и кулем повалилась на забитого.

— Что скажешь? — повернулся к красномордому Судских.

— А я таких беженцев в Чечне насмотрелся, — без страха и сожаления отвечал красномордый. — Пропустишь их, раз­мякнешь, а они в спину тебе стреляют.

— Ты мне полову не развешивай, ты еще Афган вспомни! Я тебя конкретно спрашиваю!

— Так это ты етрелял, а мы нет, — держась за плечо, не­торопливо отвечал красномордый. Сказав фразу, он морщил­ся, плечо причиняло ему боль.

— Может, не ты человека убил?

— А ты — нет?

Судских почувствовал, что улетучилась его ярость и оття­нул руку пистолет.

— Зря ты полез, начальник, не в свое дело, патроны по­жег. Это жидовня, никакие не беженцы. Я их давно приме­тил, они на Вавиловке живут, на визы христарадничают, — недобро усмехался прямо в глаза Судских красномордый.

— Под патриота работаешь? — старался обрести уверен­ность Судских. — Ты спровоцировал перестрелку!

— А тебе все можно? Я тебе не завидую, — отвернулся от Судских красномордый, и только теперь Судских увидел на его рукаве замусоленную повязку дружинника.

— Погань! — выдавил Судских и пошел к Милицейскому «газику». Люди почувствовали разрядку, поднимались с гряз­ного снега, оглядывались, не пытаясь, правда, уходить. Во­дитель Судских для острастки держал автомат над головой.

Происшедшее не укладывалось ни в какие рамки. Спокой­ный, выдержанный, один из высших офицеров самой приви­легированной службы по собственной инициативе влез в кучу дерьма. Убит милиционер, ранен дружинник. Ради чего? Ради чего он полез в эту кашу, кому чего доказал?

Тут не наскок, а Судских это отлично понимал, требова­лась систематическая работа. Только опять же — против кого и чего? Засасывает общая инерция движения, и вся Россия несется по бездорожью, лишь немногие сумеют вытащить ноги из грязи. Те, кому известны правила этой нелепой игры. Тому, кто их подсовывает всем.

Раздражение не оставляло Судских даже тогда, когда он нашел верный ход в этой дурацкой истории. По милицей­ской рации он связался с Управлением «милиции нравов», велел срочно разыскать полковника Мастачиого. В ожида­нии он невесело оглядывал скудное нутро милицейского «га­зика». Да, это не их джипы со всеми наворотами, с кондишином и холодильником, и даже не его «Волга»...

Под водительским сиденьем он углядел уголок папки, вы­тянул ее и опешил, уставившись в текст вынутой из папки бумаги. Точно такой он читал с полчаса назад.

— Кто водитель? — крикнул он милиционерам.

Оглянулся столбик-суслик с соплей под носом.

— Ко мне!

Суслик прителепался.

— Откуда? — показал ему листовку Судских. — Только сразу отвечай, не крути: пристрелю.

— Так майор Веденцев дает. Как на дежурство заступаем.

— Кто такой майор Веденцев?

— Замначальника отдела по оперативной работе.

— Красиво устроились, сукины дети! Кто расклеивал?

— Все по очереди, — подтянул соплю суслик.

— Полковник Мастачный на проводе! — захрипела рация.

— Здесь генерал Судских.

— Да, Игорь Петрович, — неуверенно откликнулся Мас­тачный.

— Тут инцидент у нас вышел с группой майора Веденце- ва. Двое убитых, один раненый. Лично выезжайте на место происшествия и лично разберитесь. Я напоминать не буду, — с угрозой в голосе закончил Судских.

— Как не понять, Игорь Петрович? Будет исполнено в луч­шем виде. Во что бы то ни стало! — бодро врубился в под­текст Мастачный.

— Майора Веденцева сюда же. Действиям старшего на­шей оперативной группы не прекословить.

— О чем вы, Игорь Петрович? — торопился засвидетель­ствовать уважение Мастачный.

Можно было уезжать, не дожидаясь продолжения, время поджимало, но глаза непокорного красномордого следили за ним неотступно. Он так и оставался стоять на одном колене, придерживая рукой раненое плечо. Запекшаяся кровь обле­пила растопыренные пальцы, и словно от горящих этих глаз спеклась кровь.