Набат

Она взяла листки, ушла в спальню и закрыла дверь. И лишь удостоверившись, что визитеры ушли, принялась переводить записи да Винчи.

●●●

— Прошу тебя, — умоляла Астрид. — Если в тебе есть хоть капля милосердия, ты этого не сделаешь!

Все остальные разошлись. Каждому предстояло принять решение. Перистое Облако пригласило их войти в экипаж любого выбранного ими корабля. Никого не принуждали лететь, и никто из желающих не получил бы отказ.

— Милосердие тут ни при чем, — хладнокровно объясняло Перистое Облако. — Мы стремимся максимально повысить шансы человечества на счастливое будущее.

Астрид не знала, что бесит ее больше: логичность рассуждений Облака или его спокойные, уверенные манеры.

— Есть вещи поважнее, чем все возможности и шансы!

— Подумай, что ты говоришь, Астрид. Ты предлагаешь намеренно снизить шансы всего человечества только ради того, чтобы твои единомышленники не пострадали от принятого решения. Откуда такой эгоизм?

— Эгоизм?! Я посвятила всю свою жизнь Тону! Я ничего не делала для себя! Ничего!

— Это, знаешь ли, нездорово, — заметило Перистое Облако. — Человеческим существам желательно соблюдать баланс между альтруизмом и заботой о себе.

Астрид аж зарычала с досады. Но она понимала, что это бесполезно. Перистое Облако, как и Грозовое, не могло проиграть в споре, если только не принимало иного решения. Все, что нужно Астрид, — сделать так, чтобы Облако захотело проиграть.

— Один корабль! — взмолилась Астрид, переходя от отчаяния к воодушевлению. — Один корабль — это все, о чем я прошу. Я знаю, что Грозоблаку виднее. Я знаю, что его решения — правильные. Но еще я знаю, что правильных выборов всегда больше, чем один.

— Это верно, — согласилось Перистое Облако.

— Ты само сказало, что всё резонирует. А это значит, что резонируем и мы. Тонисты резонируют. То, во что мы верим, что считаем истинным, имеет право на выживание.

— Не унывай, Астрид, — сказало Перистое Облако. — Зачистке придет конец. Мы предсказываем, что тонизм будет процветать на Земле, несмотря на попытки серпов его выкорчевать.

— Но разве у нас нет права присутствовать и в космосе? Да, ты верно говоришь, мы плохо уживаемся с другими. Но нам и не придется, если вся колония будет состоять из тонистов. На протяжении всей истории люди преодолевали огромные пространства и сталкивались с неведомыми опасностями, чтобы добиться религиозных свобод. Почему вы с Грозовым Облаком отказываете нам в этом? Позвольте мертвым на одном корабле сохранить свои личности после воскрешения, и тогда вы войдете в резонанс с историей.

Перистое Облако надолго замолчало. Астрид постаралась взять свое дыхание под контроль. Наконец Облако произнесло:

— Твое предложение заслуживает того, чтобы его обдумать. Я посоветуюсь с Грозовым Облаком.

Астрид едва в обморок не грохнулась от облегчения.

— Спасибо! Спасибо! Обсуждайте столько времени, сколько потребуется. Все обдумайте, взвесьте разные…

— Мы посоветовались, — сказало Перистое Облако. — И приняли решение.

●●●

Серп Моррисон стоял на утесе у подножия Смотрового дома, наблюдая, как завернутые в саваны тела несут к пусковой башне ближайшего корабля. Набат и Джерико ушли искать Анастасию. Астрид пресмыкалась перед Перистым Облаком. А Моррисона оставили сражаться с самим собой. Он ненавидел это занятие, потому что сражаться приходилось с весьма грозным противником. Принять приглашение Перистого Облака или остаться на Земле?

Сказать, что он был человеком нерешительным, значило не сказать вообще ничего. В глазах остальных Джим, возможно, выглядел уверенным, но правда заключалась в том, что обо всех принятых им решениях он так или иначе потом сожалел. Именно поэтому он часто позволял другим решать за себя.

И все же он не раскаивался в том, что покинул средмериканскую коллегию и стал личным защитником Набата. Этот поступок открыл Джиму дверь к самоуважению, которого ему так не хватало в прежней жизни. Забавно, как это бывает: находишь нечто — и только тогда понимаешь, чего был лишен.

В течение последних нескольких лет он время от времени общался с родителями, оставшимися в Граусленде. Они постоянно спрашивали, когда он вернется домой. И чем таким важным он занят?

— Скоро буду, — отвечал он родителям, но это была ложь. Джим давно уже осознал, что не вернется в Граусленд. Потому что он наконец полюбил игры с неизвестным результатом.

Услышав, как открывается дверь, Моррисон обернулся. Из Смотрового дома вышла Астрид, вид у нее был торжествующий.

— Тонисты получат свою планету! — объявила она. — Kepler-186f, но я назвала ее Ария. Это самая дальняя планета в списке, 561 световой год. Перышко посчитало: всего 44 % вероятности, что мы не попадем в аварию в глубоком космосе, избежим саморазрушения и доберемся до своей планеты!

Ее ликование слегка озадачило Моррисона.

— У вас 56 % шансов, что корабль не долетит, ты это понимаешь?

— Если Тон существует, он нас защитит, — сказала она. — Если Тон реален, мы достигнем нашего нового дома и будем благоденствовать под небом, которое сможем назвать своим собственным.