Набег

— Ты куда? — зашипел Даг.

— Похоже, они явились с миром. Сиди.

Оставив испуганного Дага в укрытии, Сигурд вы-брался на открытое место, не торопясь двинулся на-встречу пришлым. Сердце в его груди гулко бухало, од-нако он уверенно шел вперед, не сводя глаз с маленькой женщины, уже соскользнувшей с шеи Бьерна и стояв-шей подле него. Бьерн что-то выговаривал ей, она кива-ла, улыбалась.

Первым Сигурда заметил желтоглазый берсерк, заступил путь, угрожающе рыкнул:

— Ты кто такой?!

Он закрыл собой Айшу, поэтому Сигурд попытал-ся отойти так, чтобы вновь увидеть ее сияющее лицо. Однако Харек не позволил ему сделать и пары шагов — холодное лезвие меча скользнуло по шее бонда, остановило его. Лишь теперь Сигурд заметил желтые волчьи глаза Харека, исполосованное шрамами лицо, срезанное до половины левое ухо. От злого взгляда Волка бонду стало не по себе.

— Перестань, Харек, — одернул берсерка певучий голос. Меч Харека нырнул в ножны. Колдунья поя-вилась из-за его плеча, ободряюще кивнула бонду.

— Это — Сигурд, бонд Каупанга. — Айша огляну-лась на ярла, ее лицо вновь будто пронзил свет-лый луч. — Я очень благодарна ему. Он сообщил мне о болезни Финна и хорошо меня принял в своей усадьбе.

— Ты не должна бегать к бывшему рабу по перво-му зову. — Голос у Бьерна был хриплым, но злости в нем не чувствовалось. — Это недостойно.

— Недостойно предавать друзей, — перебила его колдунья. — Ты знаешь, как много сделал для меня Финн.

— Он больше не раб, ты расплатилась с ним. Я дал ему свободу по твоей просьбе.

— Нельзя расплатиться с другом.

— Раб не может быть другом жене ярла, — Бьерн лениво отбрехивался от нее, как большой старый пес от нападок маленькой верткой собачонки. Сигурду было неловко слушать их перепалку, но он не знал, куда уйти, да и надо ли. Поэтому мялся, переступал с ноги на ногу, тоскливо озирался по сторонам и по-кусывал губы.

— Но ты пока еще не назвал меня своей женой, ярл! — Айша рассердилась, в ее певучем голосе зазве-нели нотки обиды.— Но ты всегда прав...

Она повернулась и пошла прочь.

— У тебя есть лодка, бонд? — нарушил неловкое молчание Харек.

А? Что? — Сигурд растерянно сморгнул, затем опомнился, закивал: — Есть.

— Пришли людей и лодку. — Харек проводил взглядом уходящую Айшу, задумчиво договорил:— Пусть заберут с корабля женщину, дочь конунга Аль-доги, вдову Орма Белоголового. Она не хочет мочить одежду.

Сигурд кивнул. Значит, слухи не врали: с Бьерном была еще одна женщина — жена погибшего зимой яр-ла Орма Белоголового, дочка конунга Альдоги. Злые языки еще болтали, что она беременна от Орма, но тут правду могла знать лишь она сама.

— Чего стоишь? Ступай! — Харек подтолкнул бон-да в спину.

Изредка поглядывая на присевшую в сторонке на камень колдунью, Сигурд поплелся прочь. Кра-ем уха он успел услышать, как Харек обратился к Бьерну.

— Зря ты так, — негромко произнес желтогла-зый. — Айша заслуживает лучшего. С Гюдой ты ве-дешь себя иначе. Может, то, о чем шепчутся, — прав-да, и, когда мы придем в Альдогу, ты назовешь дочь князя...

— Не лезь, Волк, — глухо, с непонятной горечью в голосе оборвал его Бьерн. — Не лезь!..

Нежданным гостям в усадьбе обрадовались. Вер-нее, не столько им, сколько тому, что дело обошлось без кровопролития и гости не пытаются разграбить и без того обнищавшую за зиму усадьбу. Ярлу и его людям выделили длинную воинскую избу. Она пред-назначалась для редких приездов конунга Олава, но в эту зиму конунг не приезжал из-за болей в ногах (Согласно историческим источникам, конунг Олав Гейр-стадира умер спустя два года после описанных здесь событий от болезни ног.), и изба пустовала всю зиму. Рабы быстро развели очаг, натаскали дров, вычистили пол и устлали лав-ки мягкими шкурами. Подоспевшие из соседней усадьбы люди херсира Кнута поставили стол, му». чины зарезали свинью и нескольких кур, женщины. приготовили граут (Граут — жидкая каша (др;снанд.).), выложили на красивые блюда копченую рыбу, — Каупанг славился хорошим рыбнымным промыслом. В предвкушении пира девушки разрядились в праздничные уборы, обвешались украшениями, будто ели шишками, и расхаживали по усадьбе павами, косясь на статных молчаливых воинов и мигом теряя чванность, очутившись где-нибудь в ук ромном уголке. Там они сближались макушками принимались квохтать, словно потерявшие яйцо нананаседки, обсуждая, кто кому по нраву и кто на кого да как поглядел.

Пока в усадьбе царила предпраздничная суматоха, Сигурд послал рыбацкую лодку к кораблям, как просил Харек. Сам бонд на той лодке не поехал. Он бродил по усадьбе и искал глазами хрупкую фигуру кол дуньи.

Однако Айша нашла его сама. Вынырнула из избы старого Финна, поспешила к бонду.

— Финн уходит, — подойдя совсем близко, сказа ла она.

Не зная, что ответить, Сигурд согласно кивнул.

— Он согласился принять дар от людей Каупанга.

Очнувшись, бонд отвел взгляд от ее рысьих глаз, опушенных черными ресницами, спросил:

— Какой дари