Набег язычества на рубеже веков

Персонализм Бердяева – это верность Божественной природе мироздания, обнаруживаемой в собственной личности, это бескомпромиссное отрицание предательства человеком самого себя и образа Божия, который дан ему от рождения. Универсализм Бердяева – это неприятие самодостаточности целостей, взятых из мнимой природной раздробленности. «Христианство есть персонализм, – писал философ. С этим связана главная духовная борьба моей жизни»¹². Отсюда основным истоком философии Николая Александровича Бердяева следует считать именно христианство, которое впервые возвестило миру о принципиальной свободе человеческой личности и об её ответственности за осуществление этой свободы в собственной жизни.

(На пленарных заседаниях конференции также имели слово: Антуан Аржаковски, М. Н. Громов, С. Б. Крымский, И. В. Бычко, В. Г Табачковский, Н. Д. Чухим, Т. Д. Суходуб – см. статьи сборника)

Литература

¹ Бердяев Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). – М.: Книга, 1999. -С.221.

² См.: Лосев А. Ф. История философии как школа мысли // Коммунист. – 1981.

³ Бердяев И. А. Философия свободы. Смысл творчества. – М: Правда, 1989. – С. 375.

⁴ Там же. – С. 376.

⁵ Там же. – С. 374.

⁶ Бердяев И. А. Самопознание. – С. 331.

⁷ Соловьёв В. С. Сочинения в двух томах. Т. 1. – М., 1989. – С. 625.

⁸ Бердяев И. А. Философия свободы. Смысл творчества. – М: Правда, 1989. – С. 379.

⁹ Там же.-С. 380–381.

¹⁰ Федотов Г. И. Бердяев – мыслитель // Бердяев И. А. Самопознание. – С. 400.

¹¹ Бердяев И. А. Самопознание. – С. 296–297.

¹² Там же. – С. 298.

О Сергее Борисовиче Бураго

Не миф, а жестокая реальность

Л. Н. Грабовская

Сергей Борисович Бураго родился весной, 5 апреля 1945 года в Ташкенте, куда в начале отечественной войны были эвакуированы его мать Агнесса Павловна и бабушка Анна Михайловна. Отца своего, Бориса Александровича Кузьменко, он не успел узнать. В память об отце осталась маленькая красная машинка, о которой Серёжа вспоминал на протяжении всей жизни. Бабушка и мама учительствовали, жили на квартире у добрых хозяев. Сквозь годы запечатлелись прохлада арыков и тенистых двориков, вкус горячих узбекских лепёшек и сытного пряного плова, который узбеки ели палочками или просто руками. И запомнилась девочка с тёмными косичками и такими же тёмными лукавыми глазками по имени Джамиля. В школу пошёл шести лет, но ещё до того приходилось часто сидеть на уроках у бабушки или у мамы, и это было гораздо интереснее, чем оставаться дома одному. Из Ташкента возвращались в 1952 году. Поселились в Шепетовке. С этими живописными местами были связаны юношеские воспоминания бабушки Анны Михайловны. Жили очень скромно в длинной маленькой комнате, бывшей пионерской при школе. Женщинам приходилось много работать. Допоздна в комнате горела на длинном шнуре, свисающем с потолка, электрическая лампочка: мама и бабушка проверяли школьные тетради.

Шепетовка утопала в зелени, и вокруг леса, леса… Там совершались долгие прогулки под воспоминания бабушки и мамы. Возвращались домой с нехитрыми лесными дарами: букетами цветов, грибами и ягодами. Бабушка Анна Михайловна была заслуженным учителем, имела орден Ленина, в своё время закончила Бестужевские курсы, знала несколько языков. Благодарная память внука хранила светлый образ доброй, мудрой бабушки, умеющей печь пушистые кексы и варить неизменный кофе с молоком.

В 1954 году семья переехала в Винницу, где спустя годы бабушка и мама получили квартиру. Маленький, уютный город, пересечённый рекой Буг, окруженный любимыми лесами, мало изменил образ жизни родных, разве что давал свободу уже повзрослевшему мальчику, рано ставшему самостоятельным.

Школьные годы не оставили ярких впечатлений, не везло с учителями, даже преподавание русской литературы не вызывало восторга. На слуху оставалось имя Адика Диберта, школьного друга, и голубоглазой Наташи Пелецкой.

Шестнадцати лет он поступил в Белгородский пединститут на филфак с расширенным профилем: русский язык и литература и английский язык. Добродушный, открытый, непрактичный, он нуждался в верном друге. Пьер Малофеев был старше Серёжи, жил очень бедно вместе с матерью и младшей сестрой (брат учился в Одесском художественном училище). Именно эта семья стала примером щедрости, благородства и человеческого достоинства, сыновней и братской любви, уважения к труду. С большой любовью Серёжа всегда вспоминал своего друга. Вместе с Пьером обсуждались прочитанные книги, пелись русские романсы и народные песни. Худенький, катастрофически теряющий силы, за несколько дней до смерти, сидя на кухне ночью 13 января, он вместе со мной пел любимые песни нашей молодости и русские романсы – «Утро туманное», «Гори, гори, моя звезда», «Глядя на луч пурпурного заката…».