Набег язычества на рубеже веков

Мы с Алексеем Фёдоровичем много лет снимали дачу под Москвой на станции «Отдых». Там я бываю летом и поныне. Однажды, заметив, что Алексей Федорович долго не возвращается с прогулки по аллее, идущей от калитки к дому, я пошла за ним и застала его на скамейке в тени деревьев в обществе незнакомого мне человека. Оба они, хозяин и гость, вели неторопливую беседу, оба углубились в неё и меня не заметили. Как мог попасть сюда некто чужой, и как мог Алексей Федорович беседовать с посторонним человеком? Я была в недоумении, но Алексей Федорович сказал: «Ты не беспокойся, я еще посижу здесь. У нас свои общие дела». Скажу прямо – это было что-то совсем необычайное. Никогда ни с кем посторонним Алексей Федорович не разговаривал без особо обусловленной встречи. А тут вдруг какие-то общие, судя по всему, для обоих интересные дела. Всё это нарушало нами же установленные правила. Человека, который нарушил все эти правила, звали Сергеем Борисовичем Бураго. Здесь я увидела его впервые.

Меня всегда поражало в Сергее Борисовиче некое внутреннее горение, нечасто встречающийся внешний энтузиазм и стремление воплотить в жизнь идеи, которые дороги и близки. Сергей Борисович – человек не только мысли, но и дела. И, что особенно важно, – без всякого прагматизма. Полное бескорыстие и доброта, которую, можно сказать, излучал весь его облик. А сердце и красочный талант – дарили многим радость. Он имел обыкновение (для него это так просто) щедро ею делиться. В июне 1998 г., в канун дня рождения моей сестры М. А. Тахо-Годи[36], получаем с оказией первые экземпляры этой новой книги: А. Ф. Лосев, М. А. Тахо-Годи «Эстетика природы. Природа и её стилевые функции у Р. Роллана» (Киев: Collegium, 1998). Рукопись этой незаурядной книги двух авторов пролежала без движения в нашем архиве более двадцати лет. Она ждала своего часа, ждала человека, понимающего тонкости эстетических концепций А. Ф. Лосева, а, проще говоря, ждала Сергея Борисовича, который открыл этой изящно оформленной книгой серию под эпиграфом: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Сергей Борисович прислал мне вместе с книгой письмо, которое и поныне лежит в ней, каждый раз напоминая об ушедшем друге. Привожу здесь текст этого письма:

Дорогая Аза Алибековна!

Наконец-то могу написать Вам, вздохнув облегченно. Вышла всё-таки многострадальная книга, и я с радостью передаю Вам её первые экземпляры.

Это первая книга из серии, которую мы никак специально не назвали, но в которую войдут книги, соответствующие вынесенному на обложку и на титул стиху из Евангелия от Иоанна.

Надеюсь на Вашу снисходительность; это первое издание, выпущенное на нашей собственной полиграфической базе. У нас сейчас проходит VII Международная конференция «Язык и культура». Передаю её программу.

Низкий поклон от меня Мине Алибековне и Лене[37].

При первой возможности передам Вам оставшиеся экземпляры книги.

25.06.98. Ваш С. Бураго.

Книгу доставили (опять-таки с оказией) в Москву, и она попала в руки благодарных читателей.

И, наконец, наше свидание с Сергеем Борисовичем зимой 1999 г., всё в том же доме на Арбате, но всё ещё во временном помещении (из-за многолетнего капитального ремонта «Дома Лосева» мы перебрались в свою квартиру только к лету 1999 г.).

Сергей Борисович был весел, оживлен, полон новых планов, говорил о своей книге. Именно здесь он и предлагал разные проекты сотрудничества. Кончился этот вечер достаточно неожиданно и тоже весело. Оказалось, что Сергей Борисович не может вернуться в квартиру, где он остановился в Москве: ключи куда-то исчезли. Недолго думая, мы совместными усилиями устроили ночевать гостя на третьем этаже нашего отремонтированного, но совершенно пустого дома. Сергей Борисович, можно сказать, обновил комнату, которая имела официальное название «номер для приезжающих ученых». На следующее утро налегке, без вещей (их прислали позже), наш гость покинул Москву. Это была наша последняя встреча.

Мы расстались с человеком, которого судьба наградила красивой и благородной душой, пытливым умом, твердостью духа, добротой и бескорыстным служением истине. Будем же помнить нашего друга.

Он принимал близко к сердцу дела «Дома Лосева», нашего общества «Лосевские беседы», предлагал свою помощь, хотел заключить договор о совместной работе с «Collegium»’ом и даже составил такой проект.