Набег язычества на рубеже веков

По Блоку, жизнь и искусство фатально не противостоят друг другу: раз «примирение противоположностей» требуется, оно принципиально возможно. С точки зрения Блока, творчество писателя должно быть не «словесным», а «жизненным», должно идти навстречу жизни, питаться ее соками, но и не смешиваться с жизнью, не отрицать жизнь и не отрицаться жизнью. «Художник должен быть трепетным в самой дерзости, зная, чего стоит смешение искусства с жизнью, и, оставаясь в жизни простым человеком», – писал Блок в статье «О современном состоянии русского символизма» (V, 436). Если литература и подвержена в буржуазном обществе законам буржуазной конкуренции, как утверждал Л. Семенов, то дело и долг художника не отказываться от литературной деятельности, а противостоять деляческому духу буржуазной промышленной цивилизации.

«И кто из них (писателей) искренен?» – спрашивает Л. Семенов. «Писатель – обреченный, – пишет Блок в своей статье «О театре», – он поставлен в мире для того, чтобы обнажать свою душу перед теми, кто голоден духовно… Если он ответственен, он таскает на спине своей слова бунта и утешения, страдания и радости, сказки и правду о земле и небе – сколько ему под силу» (V, 246, 247–248). В конечном итоге, искренность признается Блоком не только принципиально возможной у писателя, но «искренность самопожертвования» осознается им критерием подлинности, «вечности» произведения искусства.

Поэтому Блоку, как он записывает в дневнике, – и «не было больно» от того, что философ упрекал его в «эстетизме», противопоставляя «высшим аристократам» Добролюбову и Семенову (VII, 105). Блок, во всяком случае, в 1911 году не знал за собой греха «эстетизма», напротив, ясно ощущал в своем творчестве развитое этическое начало. Но нравственная установка Блока была качественно иной, чем нравственная установка Леонида Семенова. Для Блока абсолютно ясно, что «спастись одному нельзя». И его позиция – это «взваливание» на себя всего груза эпохи, всей боли разрываемой противоречиями современности:

Двадцатый век… Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла.
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла)…

(III, 305)

Позиция с сознанием трагизма окружающего мира – жить, «влиять» на ход истории, содействовать рождению «человека-артиста», свободной творческой личности. Этим (частью сознательно, частью подсознательно) определяется все творчество Александра Блока: от «Стихов о Прекрасной Даме» до «Двенадцати» и «Скифов» в поэзии, от ранней рецензии о переводах из Овидия до статей «О назначении поэта» и «Без божества, без вдохновенья» в прозе. Путь Александра Блока – целостен: единая трилогия «вочеловечения».

Жизнь Леонида Семенова, при всем ее динамизме, воплощенное стремление к личной нравственной удовлетворенности. «Но я жажду полноты ощущения каждый миг, – читаем мы в «Листках» Семенова, – и не говорите, что это невозможно, что это не есть, – потому, что это бывает… Я хочу, чтобы вся жизнь была, как тот миг. Мы ведь все томимся половинчастостью жизни, жаждем полноты ее. Так почему же боимся вступить на путь к ней?.. Есть один путь: оставьте всякие заботы, потому что полнота ощущений есть самозабвение, самоотречение, оставление всяких забот…»⁶⁸.

«Мгновение, остановись!» Стремление в миге достичь всей «полноты ощущений» есть духовный максимализм, который и определил путь Леонида Семенова: «правый» студент – и противоположность: революционер, поднимающий крестьянское восстание; членство в Курском губкоме РСДРП – и противоположность: идейная близость с поздним Толстым; толстовство – и противоположность: русское православие⁶⁹. И за всем этим сплошные гонения властей, светских и церковных, и, в то же время, постоянно ощущаемая не-воплощенность и до боли нелепая, случайная какая-то смерть.

Трудно судить о том, писал ли Л. Д. Семенов в последние годы жизни: архив его был разграблен, уничтожен, осталось только несколько бумаг и его исповедь – «Дневник». И «Дневник» этот говорит о большом и подлинном литературном даре Леонида Семенова и о его острой тоске по художественному творчеству.

Примечания

¹ Здесь и в дальнейшем ссылаемся на издание: Блок. Собр. соч.: В 8-ми т. – М– Л.: ГИХЛ, 1960 – 1963. Примыкающее к изданию «Записные книжки» А. Блока (М., 1965) обозначаем томом IX.

² Об окружении Александра Блока во время первой русской революции – в кн.: Блоковский сборник. Труды научной конференции, посвященной изучению жизни и творчества А. А. Блока (май 1962 г.). – Тарту, 1964. – С. 541.

³ Там же.

⁴ Литературно-художественный сборник. Стихотворения студентов С.-Петербургского ун-та ⁄ Под ред. Б. В. Никольского; Рисунки студентов Художественной Академии ⁄ Под ред. И. Е. Репина. – СПб.: Изд-во Суворина, 1903.

⁵ Александр Блок и Андрей Белый. Переписка. – М.: Изд– во Гослитмузея, 1940. – С. 68.

⁶ Андрей Белый. Воспоминания об Александре Александровиче Блоке // Записки мечтателей. – 1922. – № 6. – С. 32.

⁷ Блоковский сборник. – 1964. – С. 386–387.

⁸ Там же.-С. 376.