Наблюдатель

Он все же нехотя взял биту. Сергей подтолкнул его. Артур, согнувшись, старался оторвать руки от земли. Антон поднял биту над головой и замахнулся. С каждой секундой бита становилась тяжелее. Руки, наоборот, слабели.

— Не переходи нам дорогу! — произнес Сергей.

— Х-што? — прохрипел Артур.

— Продай завод!

Антон махнул битой и, зажмурившись, опустил ее Артуру на голову. Бизнесмен охнул, Антон открыл глаза. Артур сидел на четвереньках и держался рукой за плечо.

Сергей вырвал биту из рук Антона, отпихнул его в сторону и что есть мочи влупил Артуру по голове. Хватило одного удара — Артур упал лицом вниз, на затылке набухла бурая шишка, по ершику волос потекла кровь. Сергей развернулся и смерил Антона взглядом.

— Дело сделано? Сделано. Валим, чего ждем?! — поторопил их Володя.

Наблюдатели знали, что местные нередко набирают воду из деревенской речушки. Водонапорная башня совсем плохая, часто ломается, из колонок пропадает вода, и приходится ходить за ней по старинке. Скоро Артура найдет мальчишка. Испугается, конечно, уронит со звоном ведро и побежит домой. Ведро скатится в воду, и она пойдет кругами, дедушка мальчика вызовет скорую и полицию. Скорая приедет только через час, впрочем, Артура должны спасти — Сергей сказал, что на него еще существуют определенные планы, равно как и на их с Сашей ребенка. Мальчик по возможности должен расти в полноценной семье, Артур же от удара по голове потеряет память. Усталый следователь в колючем свитере начнет копать под конкурентов. Единственная фраза, которую Артур вспомнит после комы, подтвердит рабочую версию: «Не переходи нам дорогу. Продай завод».

Антон смотрел на поля, заросшие бурьяном, но не различал деталей. Он знал, что после первого важного задания наблюдателям дают отгул, однако из-за отказа ударить клиента по голове Антону вряд ли светил выходной. Впервые после смерти он мог бы целых восемь часов побыть в городе один, без лекций и круглосуточного видеонаблюдения, но руки его не послушались. Или не послушалась голова?

Еще досаднее за упущенный отгул было потому, что наблюдательство его уже не тяготило. Он воспринимал происходящее скорее как смену профессии, очередной карьерный этап. Антон научился лучше контролировать эмоции, при подготовке ему пригодились навыки проектирования продуктов и логического мышления. А еще наблюдатели должны были оставаться максимально незаметными, они переодевались, сливались с толпой, изображали ментов, врачей и дворников. В детстве Антон несколько месяцев мечтал стать актером — кто ж знал, что он реализует свой потенциал только в загробной жизни?

О сумасшествии Антон больше не думал. За прошедшую неделю он так и не проголодался — если наблюдатели что и ели, то исключительно ради маскировки. Вода, секс, расстройства кишечника больше не волновали Антона, однако проблем не убавилось, у полумертвых нашлись свои заботы: пересыхала слизистая, хуже заживали раны, постоянно хотелось валяться в кровати, дремать и ничего не делать.

Антону не удалось передохнуть даже полчасика — у въезда на базу его ждал Валентиныч. Судя по хмурой физиономии, Сергей ему уже обо всем доложил. Антон приготовился слушать нравоучительную лекцию, но Валентиныч неожиданно проявил к Антону сочувствие.

— Что, не смог человека ударить?

— Не смог.

— Ну, ничего страшного. Важно понять, почему не смог. Пожалел?

— Это живой человек. У меня рука не поднимется его покалечить. А уж тем более убить.

— Однако Сергея ты убить не боялся.

— Его я считал бандитом и похитителем. Артур мне ничего плохого не сделал. Я не хочу лишать его жизни по приказу.

— Я бы на твоем месте так категорично не судил. Не забывай, что ты всего лишь инструмент в руках того, кто дал ему жизнь.

— Я понимаю, — соврал Антон, и Валентиныч поморщился.

— Да отпущу я тебя в город, отпущу! Отвечай честно.

— В отличие от биты, я могу выбирать, лупить мне Артура по черепу или нет.

— Что ж, это дельная мысль. Но почему ты считаешь его живым?

— В смысле?

— Твоя граница между жизнью и смертью пролегает в традиционной для обывателя плоскости. Ты считаешь, что смерть возникает после жизни, но это не так. Мертвое участвует в нашей жизни, является ее частью. Не все то живо, что кажется живым.

Валентиныч разглядел в глазах Антона замешательство.

— Мертвое всегда подражает живому. Присмотрись — огромное количество людей соткано из подражаний. По улицам ходят люди в одинаковой одежде, заказывают себе одни и те же фотосессии. В нижнем белье, допустим, или с хаски у камина. Они копируют эмоции из фильмов и сериалов, множат шаблоны на похоронах, свадьбах и днях рождения. И не задумываются об этом.

Валентиныч схватил Антона за плечо и повел к воротам.