Наблюдатель

– Возможно, сначала он… – сказал Эйден и умолк, увидев входящего Вейгерта. Оба молодых человека повернулись к нему. И снова у него мелькнуло ощущение, что его присутствие нежелательно для них, и снова Джулиан поспешил загладить это – чем бы «это» ни было – своим непринужденным обаянием.

– Джордж! Прошу вас. Вы, конечно, хотите посмотреть запись сеанса Сэма, и мы тоже хотели бы посмотреть ее еще раз. От этого становится легче на душе.

Вейгерт кивнул, не ответив ни слова.

Запись, как и все предыдущие, началась с того, что человек в той же комнате поднялся с кровати, но проводов, соединявших его с компьютером, уже не было. Так было запрограммировано в импланте. А вот внешность человека не программировалась. Молодой сильный Сэм был одет в белый лабораторный халат и легкие светлые брюки, бывшие для него чуть ли не униформой на протяжении десятков лет.

Вейгерт невольно подался ближе к экрану. Какую же действительность создал Сэм, покинув эту комнату? У Сэма не было ни жены, ни детей, ни родственников ближе, чем Кэролайн, которую он впервые увидел, лишь когда она прилетела на остров.

Но в отличие от всех прочих обладателей имплантов, Сэм не вышел за дверь в новую реальность. Напротив, дверь отворилась, и в комнату вошел Джулиан. Они обменялись несколькими словами – о чем они говорили? Вейгерт уже никогда этого не узнает; Сэма уже нет в живых в этой ветви вселенной, и некому пересказать разговор, как Вейгерт пересказывал, что они с Роуз говорили друг другу. В тишине Джулиан протянул руку, Сэм собирался пожать ее, но их пальцы не успели соприкоснуться – экран потемнел.

В эту секунду здесь, в этой вселенной, Сэм зашелся в предсмертном хрипе, и Джулиан выключил компьютер. Или…

Вейгерт почувствовал, как напрягся каждый мускул в его теле. Он открыл было рот, но не смог произнести ни слова. Внезапно его охватила паника, ее волны так стремительно захлестнули разум, что закружилась голова, и он с трудом удержался, чтобы не покачнуться. Этого он не учел.

Этого он почему-то не учел.

Даже такой возможности.

Если Джулиан и Ласкин лгали из опасения, что известие о смерти участника во время активной фазы эксперимента будет плохо смотреться при освещении проекта в прессе, это одно дело. В этом есть смысл.

Но если Сэм действительно умер во время сеанса, когда его сознание находилось в новой реальности… Значит ли это, что Сэм смог остаться там? Живым? И… и молодым?

– Джулиан…

– Джордж, он умер после того, как я прервал сеанс. После.

– В таком случае… чисто теоретически… – Откуда у Вейгерта взялись силы хотя бы сформулировать этот вопрос? Но сам факт постановки вопроса успокоил его, как это случалось всегда. – Сэм попросил вас отвезти его сюда, осознав приближение конца. Если он умер во время сеанса, если он надеялся, что это случится именно так, то не мог ли он пытаться обмануть смерть? Продолжить жить в ответвлении вселенной, потому что здесь не осталось живого мозга, куда могло бы вернуться его сознание? Мог ли он надеяться на это?

– Я не знаю, на что он надеялся. Но, конечно, дело обстояло не так. Сэм умер после того, как я завершил сеанс.

Разум Вейгерта снова прояснился, и он лихорадочно анализировал свою теорию вплоть до базовых положений, воспроизводил в уме уравнения, эксперименты и данные, имеющиеся на сегодняшний день…

– Этого мы никогда не узнаем. Просто не в состоянии узнать, – сказал он Джулиану. – Возможно, когда его тело умерло здесь, тело с мозгом… тем мозгом, который генерирует сознание… возможно, он исчез и из альтернативной вселенной. А может быть, и нет… Джулиан… я не знаю.

– Сэм умер после того, как завершился его сеанс, – сказал Джулиан, немного повысив голос. – В ходе проекта не умер ни один человек. Сеансы множественной вселенной не убивают.

Несомненно, именно этим и был озабочен Джулиан – будущей репутацией проекта в целом.

Вейгерт посмотрел на пустую кровать, как будто безжизненное тело Сэма еще лежало там, будто его еще не увезли в крематорий. Сознание не могло заканчиваться со смертью тела, потому что сознание создавало реальность, и поскольку само время не существовало вне сознания, не было никакого «после смерти», кроме смерти чьего-то физического тела в настоящем другого человека. Но в теории Вейгерта ничего не указывало точно, каким образом сознание сохраняется; известно было только, что оно существует. И ни Вейгерт, ни кто-либо другой теперь не могли задать Уоткинсу решающие вопросы: на что похожа ваша реальность сейчас? Полностью ли вы существует ваше «я» в вашей вновь созданной виртуальной реальности, вплоть до каждой детали вашего детства: какие телепрограммы вы смотрели, какие хлопья любили есть на завтрак, как звали вашего учителя в пятом классе, что ощущала рука, когда вы гладили свою собаку?

– Джордж, мы не в состоянии этого узнать, – повторил его слова Джулиан.

Да, так оно и есть. Джулиан долго смотрел на экран, где только что демонстрировалась запись сеанса Уоткинса, но запись давно закончилась, и теперь там было видно только отражение лица самого Вейгерта в стекле.

36